Ꮯᴇᴄᴛᴩᴀ Буᴩᴀʙцᴇʙᴀ🫀

подавленность

После завтрака пиявцы собрались все вместе чтобы найти пистолет Серпа.
"Обыскать весь лагерь. Найти пистолет. Задача ясна?" Промолвил Максим, и все начали искать его в разных частях лагеря.
В это время Игорь был в кабинете у Носатова.
"Сегодня ты пойдешь к Свистухе с этим списком. Пусть она объявит что указанным нужно прийти к тебе в медпункт." Сказал Игорь.
"У меня своих проблем до хрена!" Ответил Валентин. Игорь пошел за ним.
"Твоя главная проблема-13 молодых ребят умирают каждый год, а тебе плевать!" Произнес Корзухин.
"Это мой кабинет, чё ты ходишь ко мне каждый раз!" Крикнул Носатов, уходя. Игорь крикнул ему в след.
"Мудак ты Валя, ты просто любишь страдать!" Крикнул он. Доктор и Игорь пошли к нему в кабинет и начали говорить. Максим вновь собрал пиявцев.
"Сами не справимся, подключаем своих." Сообщил Буравцев и когда они начали расходиться, он подошёл к Лёве.
"Хлопов, не трогай мою сестру, если увижу ее рядом с тобой-тебе не поздоровится." Сказал темноволосый. Лёва лишь кивнул ему и ушел. Естественно он не стал бы просить ее искать этот сранный пистолет. Это был один из случаев, когда один из партнёров безумно оберегает второго партнёра, словно каменная стена. И Леве нравилось в Лине буквально всё. Ее темные волосы, светлая и нежная кожа, глаза, телосложение, но только они не могут быть вместе по причине обстоятельств.
Ребята-тушки активно искали пистолет в кустах, Максим стоял возле них и наблюдал. Его окликнула Свистунова и подошла к нему.
"Что здесь происходит?" Спросила она. Максим немного замялся.
"Да так, дрова для костра ищем, Наталья Борисовна." Ответил тот, и главная вожатая похвалила их и улыбнулась. Валера увидел эту сцену и сразу же побежал в заброшенную церковь чтобы забрать пистолет, так как знал что они найдут его там. Игорь убеждал Ирину пойти с Димой на свидание, и когда она ушла, к нему сразу же подошла Лена.
"Игорь Саныч, можно вас?" Спросила она.
"Да конечно можно" ответил Корзухин и улыбнулся. Она привела его в глубь леса, где их уже ждали пиявцы. Максим оттолкнул Лену и подошёл к Корзухину.
"Хрен тебе а не пистолет." Съязвил Игорь. Буравцев обернулся и затем резко ударил Игоря в живот. Корзухин не растерялся и схватил его за красный галстук. Темноволосый сразу же напрягся.
"Не рановато? Солнце ещё высоко" грубо сказал он и медленно отпустил галстук.
"Где пистолет?" Спросил Буравцев. Игорь отошёл от него, и Максим поправил свой воротник
"Вам туда не добраться. Лучше за сестрой следи" промолвил Игорь. К ним в разговор вмешался Бекля.
"Я знаю где искать." Сказал он, и пиявцы один за другим пошли в другую сторону.
К этому моменту Валера забрал пистолет и спрятал его в джинсах. Он притворился что ищет что-то, и затем сбежал через окно и сразу же побежал.
Наконец началась завершающая линейка.
"Вот и закончилась наша славная олимпийская смена!" Сообщила Свистунова. Лёва не слушал ее речь, ему было плевать на ее слова, всё что его волновало-младшая сестра Буравцева.
"Ну а теперь надо опускать красное знамя!" Сказала она, и Иеронов подошёл к знамени и подозвал к себе Валеру. Они вместе начали опускать его, и в этот момент из брюк джинс Валеры выпал тот самый пистолет. Игорь и Лагунов напряглись. Серп поднял пистолет и спрятал его в кармане. Наталья Борисовна начала сообщать имена и фамилии пиявцев, которым нужно пройти к Валентину Сергеевичу.
Перед самым концертом Анастасийку закрыли Гельбич и Жанна и кинули ключ в кастрюлю с красным супом. А пиявцы оказались на теплоходе вместе с Валентином Сергеевичем. Через пару минут вампиры набросились на доктора и начали терзать его. И пока шел концерт, в столовой Серп Иванович пытался выпить кровь Анастасийки, но Валера крикнул что желает его крови и таким образом он стал вампиром, и крикнул стратилату чтоб тот сгорел. Он сразу же пошел к костру и залив себя бензином, поджёг и сгорел до тла на глазах Игоря. Все с восхищением смотрели на пылающий костер, даже не подозревая что там находится человек. Ребята-пиявцы молча смотрели на костер. Они теперь обычные люди, как и все, у них больше нет звериной жажды крови.
На следующий день они уезжали. После обеда они сели на теплоход и начали плыть по реке. все ребята которые были в лагере уже обсуждали о пропаже 4х людей. Бывшие пиявцы не были похожи на себя. Они были бледные, словно сами не свои.
"Максим, может тебе ещё аспирину дать?" Спросила одна вожатая. На плавных круговых поворотах Буравцев не мог совладать со своим организмом: голова шла кругом, пока рвотный рефлекс давал о себе знать, вынуждая без перерыва бегать к борту теплохода. В этот момент, когда вожатая сказала, Максим закрыл рот рукой и подбежал к борту где сидел Лёва и его вырвало в реку.
Когда он закончил, то сел к Леве. Оба чувствовали себя подавленно и плохо. Хлопов в эту минуту сорвал с себя галстук и кинув его на пол, пошел к Валере и сел рядом на лестницу. Буравцева смотрела на него, не отрывая взгляд. В ее глазах тускнела та искра, которая была когда она просто смотрела на него. Всё о чем она думала-что будет дальше. Она не знала помнит ли он обо всем, о чувствах, их отношениях.
"Валер, не знаешь что там было? Я знаю что я делал, но все в тумане, помню лишь что фигово повел себя с тобой и с к..кхм..и хотел извиниться." "Мы друзья?" Промолвил Лёва. Валера смотрел на него и молчал, затем отвернулся. Лёва все понял без слов и посмотрел на Лину. Они пересеклись взглядами, отчего Лина сразу же встала и подошла к Максиму.
"Максим, ты как?" Спросила Лина, смотря на старшего брата.
"Не очень.." кратко ответил тот. Лёва смотрел на нее, и даже подумать не мог, что она, которая никаким образом не подходила под его типаж, станет той самой первой любовью, чей образ напрочь застрянет в его сознании. С виду она не отличалась от сверстниц, но что-то в ней было, отчего сердце юноши билось сильнее, когда он просто думал о ней. Он желал все чаще слышать её приятный голос и прижимать к себе как можно чаще. Но он помнил их последний разговор в лагере, и огонёк в глазах тускнеет за считанные миллисекунды, мышцы лица расслабляются, казалось, будто все эмоции по щелчку пальца исчезли. юноша даже боится подумать о дальнейшем исходе событий, ведь всякая надежда, которую он мог допустить в мыслях, разбивается о жестокую реальность. Он не решился подойти к ней. Что-то твердо отговорило его не трогать её.