Больная красавица [Возрождение]

2

Е Юньлань открыл дверь.

Ронг Ран стоял перед дверью с бамбуковым зонтиком и улыбался ему. Он был одет в синюю одежду. Рожденный утонченным и красивым, красота мира, казалось, растворялась в его внешности. Когда он улыбался, его глаза, казалось, были полны весеннего воздуха.

«А Лан наконец открыла дверь». Ронг Ран улыбнулся и убрал бамбуковый зонт в руке: «Быстро заходите, идет дождь. Осторожно, иначе можешь простудиться.

Е Юньлань долго молча смотрел на него, затем повернулся и вошел внутрь.

Он просто встал с кровати и пошел прямо открывать дверь, поэтому на нем не было никакой обуви.

Ронг Ран поставил бамбуковый зонтик у двери и повернул голову, чтобы увидеть пару босых ног.

Оно не было таким большим и грубым, как средний человек. Ступни были белые и узкие, красивой формы, а пятки все еще были слегка розовыми.

Он не исцелился от серьезной травмы и был неустойчив при ходьбе. Пошатываясь, задняя часть его подъема слегка выгибалась, из-за чего пальцы ног плотно прижимались к земле, едва стабилизируя его фигуру.

Ронг Ран некоторое время смотрел на него, прежде чем войти в дом с Е Юньланом.

Намеренно или неосознанно, на каждом своем шаге он наступал на то место, где только что шел Е Юньлань, ни на сантиметр от него.

Сидя на резном стуле, Е Юньлань покосился на дождь за окном. Лицо его было бледным и равнодушным.

Ронг Рана не волновало безразличие Е Юньланя.

Для Е Юньланя было нормально чувствовать депрессию, поскольку он был серьезно ранен и его путь к совершенствованию был прерван. Ни один культиватор не мог легко принять это.

Он подошел к круглому столу из золотого шелка и сандалового дерева в доме. Взяв на стол чашку с сине-белым узором лотоса, он взял чайник, чтобы наполнить ее. Он обнаружил, что чай в чашке еще теплый, и посмотрел вниз. На дне чайника кто-то вырезал фигуру, позволяющую сохранять содержимое теплым.

Свет периферийного поля его глаза скользнул к углу стены. Там была курильница с обратным потоком фиолетового песка и струящийся водопад белых благовоний. Запах, который сохранялся, был очень ценным, концентрированным благовонием для духовного совершенствования.