My Angel

Часть 24

Укладывая омегу на кровать, Джин разорвав поцелуй, усаживается между ног дрожащего от наслаждения и желания парня, и медленно снимает с него футболку.

Атласная, безупречно белая кожа на подтянутом, хрупком теле, где бледные горошины сосков топорщатся от холодка что окатил его, на черных простынях альфы, смотрится просто сногсшибательно.

Омега божественный на столько, что сердце останавливается. Светлые волосы спутаны, его карие глаза смотрят смело, пылко и в нетерпении.
Джин опускается к лицу и осыпает поцелуями щеки, уголки губ, и перемещается на шею, прокладывая там влажную дорожку языком.

Омега не сдерживает высокого стона. Боже! Он согласен на всё, лишь бы это не прекращалось. Он расслабленно откидывается на подушки, полностью отдаваясь в опытные руки истинного.

Но как только губы альфы опускаются на сосок, омега взвился как от удара током и протяжно простонав, почувствовал как внизу живота сладостнее заныло, отдавая болезненным спазмом. Джин обводит языком ореол, всасывает в себя твёрдый сосок и оттягивая выпускает под вой нетерпения сверху. Тоже он проделывает с другим соском, лижет, дразня языком пока тот не становится розовым.

- Ты такой чувствительный, ангелок... - шепчет Хёнджин, опаляя дыханием мокрый сосок, что сладостно горит под его искусными губами, а каждый нерв трепещет, только тронь и он заискрит. Для такого, даже безобидный поцелуй за ушком, будет слишком, а тут он кончит быстрее, чем тот войдёт в него.

- Хёнджин, я ... - умоляюще воет омега, прося сам не знает чего, его рот раскрыт, голова откинута назад, ноги оцепенели, комок удовольствия что собрался внизу, вот вот взорвется, а руки сжимающие простынь со всей силы, дрожат.

" Что происходит? "

- Давай, Феликс ... - шепчет альфа, и его зубы сильно зажимают один из сосков, а второй тянут его длинные пальцы. Мгновение, и омега рассыпается в руках истинного на осколки, послушно выплескивая белесую жидкость себе в трусы, тело пронзает судорога восторга, а рот нескончаемо выдает нечленораздельные звуки. Джин поднимается и вбирает крики наслаждения своим ртом, накрывая губы поцелуем.

Омега, которого ещё потряхивает от пробившего оргазма, хватается за мускулистые плечи альфы, и жадно отвечает на поглащающий его поцелуй, дрожа от наслаждения.

Джин отстраняется и с довольной улыбкой смотрит на омегу, в ответном взгляде которого лишь благодарность и восхищение. Его дыхание ещё не восстановилось, он потный и раскрасневший после оргазма, но альфа не останавливается на этом. Его руки скользят по талии и медленно спускают шорты с трусами вниз, откидывая их на пол. Мокрая, бледно-розовая головка манящие блестит от недавно излившейся спермы, влажные от смазки бедра дрожат, а омега доверчиво максимально раздвигает ноги.

- Ты такой мокрый, Боже... - говорит альфа и широко мажет языком по расбухшему от желания, аккуратному члену, собирая кристальные остатки восхитительного лакомства. Омега вскрикивает, не в состоянии сдержать восклицания, и снова хватается за простынь. - Малыш, сейчас мы кое-что попробуем, но только сразу говори если что-то будет не так, хорошо? - в голосе альфы слышится мягкая, но волнующе чувственная угроза.

Феликс не может говорить, задыхаясь в собственном прерывистом дыхании и всхлипах, он поднимает расфокусированный, безумный взгляд на альфу, и быстро кивает.

Джин встаёт и быстро скидывает с себя одежду, представая перед девственным, во всех смыслах, омегой, обнаженным.

Ликс буквально физически проходится взглядом по идеальному телу своего альфы, отмечая что Хван прекрасно сложен везде. Его точно Бог поцеловал. Истинный Херувим. Проходясь глазами по широким, мускулистым плечам, вниз по торсу с кубиками, он теряется, когда перед глазами появляется внушительных размеров член, что упруго стоит, обильно сочась прозрачной жидкостью.