Связанные

Пролог

Пальцы у меня дрожали, словно листья на ветру, а сердце билось быстрее, чем сердечко колибри. Сильная ладонь Юнги была властной и уверенной, когда он взял меня за руку, и кольцо скользнуло на мой палец.

Белое золото с россыпью из двадцати бриллиантов.

Для других пар это было бы знаком любви и верности, а для нас стало лишь доказательством моей принадлежности ему. Кольцо будет ежедневно напоминать о том, что я попал в золотую клетку, где проведу всю оставшуюся жизнь. В отличие от большинства пар, связавших себя священными узами брака, для нас слова «Пока смерть не разлучит нас» – не пустое обещание. Из этого брачного союза выхода нет. Я буду принадлежать Юнге до самого конца. Последние слова клятвы мужчин во время посвящения в ряды мафии с таким же успехом могли бы быть заключительными словами моей свадебной клятвы: «Я вхожу живым, а уйти придется мертвым».

Лучше было бы убежать, пока была такая возможность. Теперь же, когда сотни лиц корейской и итальянской Семей уставились на нас, о побеге нечего и думать. О разводе, разумеется, тоже. В нашем мире смерть – единственный возможный побег из брака. Даже если бы мне чудесным образом удалось скрыться от неусыпного ока Юнги и его людей, нарушение брачного договора означало бы войну. Как бы ни оправдывался мой отец, Семья Юнги отомстила бы за урон, нанесенный их репутации.

Мои чувства никогда ничего не значили. Я вырос в мире, где выбор – непозволительная роскошь, особенно для омег.

Этот брак основан не на любви и доверии. Тут главное долг и честь, ради которых нужно сделать то, что от тебя ожидают.

Связь, гарантирующая союз наших семей.

Я не был наивным и знал, что еще замешано в этот коктейль: деньги и власть. И с тем и с другим в последнее время возникли проблемы, с тех пор как русская Братва, тайваньская Триада и другие преступные группировки захотели расширить сферу своего влияния на наши территории. Китайским Семьям по всей Америке придется зарыть топор войны и объединиться во имя общей цели – уничтожения своих врагов. Выйти замуж за старшего сына корейской Семьи – большая честь. Именно в этом мой отец и каждый родственник пытались убедить меня после нашего обручения с Юнги. Я все понимал, и не сказать, что мне не хватило времени морально подготовиться к браку, но страх по-прежнему сковывал меня безжалостными тисками.

– Вы можете поцеловать мужа, – произнес священник.

Я поднял голову. Все присутствующие в зале внимательно следили за мной, ожидая хоть малейшего признака слабости. Отец пришел бы в ярость, если бы в выражении моего лица появился ужас, который я на самом деле испытывал к жениху, а Семья Юнги использовала бы это против нас. Но я вырос в мире, где единственное, что защищало омег, – безупречная маска, и лично для меня не составляло труда нацепить ее. Никто не узнает, как сильно я жажду сбежать. Никто, кроме Юнги. Я не мог скрыть это от него, как ни старался. Тело била мелкая, неконтролируемая дрожь. Когда мой взгляд встретился со взглядом холодных серых глаз Юнги, я почувствовал, что он знает. Как часто он вселял страх в окружающих? Вероятно, ощущать его в других людях стало для Юнги привычным делом.

Он наклонился, сокращая между нами расстояние. Ни следа колебаний, страха или сомнений! Мои губы задрожали, когда его рот коснулся моих губ. Он впился в меня взглядом, смысл которого был предельно ясен: «Ты – мой».