Стань моим обещанием

Глава 27. Первый снег.

Еще сутки мы провели в соседней палате. Алекс поднял целый бунт и наотрез отказался уезжать, поэтому Тейту с Дэвидом пришлось договориться о нашем временном проживании в стенах больницы.

Уставший и вымученный, каждый из нас с нетерпением ждал конца этой бесконечной ночи. Даже Дэвид, которому, казалось бы, фиолетово на Эшли, все никак не мог найти себе место, словно призрак, маячил из угла в угол. Тейт и Алекс ни на секунду не отходили от меня. Хоть Алексу и самому требовалась моральная поддержка и помощь, он предпочитал направлять свою энергию на позитивный лад. Эшли очнулась - это все, что ему требовалось для счастья.

Я же наоборот, настроена крайне пессимистично и нахожусь в глубокой депрессии. Эшли чертовски нас напугала, и мне катастрофически необходимо ее увидеть. Услышать голос, почувствовать дыхание, обнять. Для меня вчерашнее утро стало седьмым кругом ада. Мне нужно убедиться во всем собственными глазами.

— Долго мы еще будем бичевать? — Дэвид со скрипом провалился на железной кровати, закинув руки за голову. Он скорчил возмутимо-вопросительную мину и оглядел нас. — Ожидание меня утомляет.

Алекс недовольно и громко фыркнул, закатил красные от бессонницы глаза.

— Ты можешь выйти отсюда в любой момент. — Друг тыкнул в сторону открытого на форточку пластикового окна. — Будь так любезен, сделай всем одолжение.

Джексон и Дэвид не на шутку раздражают Ала. И если Дэвид вызывает прилив обычной агрессии, то от Джексона в его жилах бурлит ревность.

— Перестаньте.

Я устало выдохнула хриплым тоном. Мой голос совсем сел от криков и теперь похож на звук расстроенной валторны.

— Я принесу горячий чай или твой голос точно умрет. — Шепнул Тейт и попытался мягко отстранить меня от себя.

— Нет, не уходи. — Моя спина обратно прилипла к его груди. Парень обнял меня сзади обеими руками и поцеловал в макушку.

Я откинула голову и посмотрела наверх. Серо-голубые глаза Тейта кропотливо изучали мое лицо. Они блестели не поддельным волнением, как капкан, заключали в самое надежное и теплое пристанище. Давали опору и поддержку. Ту самую стену, где душа обретает покой. Еще никогда прежде, никто не относился ко мне более терпеливо и трепетно. То, как он касается, как оберегает, заслуживает восхищения. Мне не хватит всех ресурсов мира, чтобы хотя бы на четверть отплатить ему тем же.