Отпуск с осложнениями|LisKook*

Глава 22 Чонгук

– Присаживайся, сейчас кофе сварю, – предлагаю, указывая Лисе на большое кресло, единственное в комнате.
Я почти не бываю здесь – не люблю все эти важные управленческие дела, предпочитая вести приём, и заниматься тем делом, которому учился и которое люблю. Но кабинет у меня, как у любого руководителя, быть обязан. Как и большое «директорское» кресло.
Лиса не спорит и пользуется моим приглашением, а я задумываюсь на мгновение, почему она сейчас такая тихая. Честно признаться, я сам не понимаю, что творю, потому что представить не могу, чем в итоге это всё обернётся. Поцеловал ещё...
Жалею ли? Нет, конечно – это был охренеть, какой сладкий поцелуй. Только я не подумал, что мне захочется ещё и ещё. И да, не только целовать.
Кофемашина привычно жужжит, выплёвывая пар и ароматный кофе, и я отдаю горячую чашку Лисе.
– Ты сам кофе варишь, – замечает, обнимая ладонями чашку.
Будто бы греется, хотя в кабинете совсем не холодно.
– Не вижу в этом ничего необычного, – пожимаю плечами, искоса глядя на свою гостью.
Я никогда не мечтал об умении читать мысли, но понять, что в голове у этой девушки хочется.
– А как же сексуальная секретарша, которая по первому зову организовывает трапезу начальнику?
Забавно.
– Допустим, у меня руки не отсохнут, если я пару кнопок нажму, – смеюсь и делаю кофе для себя: покрепче и совершенно без сахара. – А секретарша у меня, конечно же, есть. Только её зовут Элла Петровна, ей пятьдесят и пару дней назад она уехала навестить недавно родившую дочь.
– Самостоятельный какой.
– Не люблю ждать и люблю кофе, потому кофемашина прямо в кабинете – мой осознанный выбор.
Лиса смеётся, крепче удерживая чашку, чтобы не разлить, а я снова думаю, что никогда не встречал настолько живых и непосредственных девушек.
Пока провизор в аптеке готовит мой спецзаказ, мы допиваем кофе в абсолютной тишине. Кабинет мой звукоизолирован, потому что клёкот, лай и визг пациентов способен порой и мёртвых разбудить на вековом кладбище. Потому кажется сейчас, что мы с Лисой зависли в каком-то мыльном пузыре, и только часы тикают, отмеряя время.
– Вкусный кофе? – спрашиваю, а Лиса кивает, улыбаясь. Вот чаще бы так, а то вечно очами полыхает. – Я вообще-то обалденный варю на песке, в турке...
Лиса чуть щурится, но улыбаться не перестаёт.
– Приходи завтра утром, будет повод продемонстрировать талант.
– То есть ты меня в гости приглашаешь? – уточняет, а я киваю.
– Почему нет? Мы же соседи. Приходи.
– Соседи, говоришь? – произносит задумчиво, а мне кажется, что откажется. Но нет, она снова меня удивляет: – Ладно, в восемь завтра заскочу, угостишь своим хвалёным кофе.
– То есть даже не споришь? Что-то здесь не чисто, – смеюсь, понимая, что уже чертовски жду завтрашнего утра.
Уж я продемонстрирую свой талант, пусть будет уверена. И не один, потому что умею готовить оргазмически вкусный омлет. Но об этом не сейчас, а то Лисе завтра удивляться нечему будет.
Из аптеки приходит сообщение, что всё готово, и это значит, что можно ехать домой и прививать кроликов. Как-то слишком быстро или мне так только кажется?
– Поехали? – Лиса встаёт из кресла, не выпуская из рук пустую чашку. Вцепилась в нее, честное слово, как в боевой трофей.
– Прямо с грязной чашкой в обнимку и рванём?
– Может быть, помою посуду? Мне не трудно.
Вот же, придумает ещё.
– Делать, что ли, нечего? Оставь, далась она тебе.
– Но мне не трудно, правда.
– Тебя, случайно, не Золушкой зовут? Поехали домой, а то Рагнар снова сбежит.
Я забираю у неё несчастную чашку, ставлю её, не глядя, на стол и чуть подаюсь бёдрами вперёд, прижимая Лису к столу. Она вскидывает на меня глаза – серые, как грозовое небо, – а я провожу большим пальцем по её подбородку. Чуть выше, ещё на пару миллиметров, очерчивают контур губ. Сначала пухлую нижнюю, после верхнюю, и Лиса приоткрывает рот, словно просит не останавливаться и позволить себе немного больше.
И я позволяю, не находя в себе сил остановиться. Мне нужно ещё раз почувствовать её вкус, потому что, попробовав однажды, не могу его забыть.
Пальцы зарываются в шелковистые волосы на затылке, а мои губы напротив её рта, и остался всего один миллиметр, ещё разделяющий нас. Так сладко, до дрожи. В предвкушении всё-таки есть своя прелесть, как ни крути. И мне не хочется торопиться, но и тормоза беспощадно вырваны с корнем.
– Ты красивая, – выдыхаю в её губы, а Лиса вспыхивает румянцем. Пальцами, ласкающими кожу, чувствую лёгкую дрожь, и это заводит гораздо сильнее всего прочего. – Я...
– Ой! – вскрикивает Лиса, толкая меня в грудь, а я ошалело смотрю то на неё, то на дверь.
Которая сейчас, кажется, с петель слетит. Да что за ерунда?