Fairy Tail: По ошибке

Инди-рок. Встреча с прошлым.

Нью-Йорк затягивал. Он с новой силой, против воли, не спрашивая и ни капельки не интересуясь, утягивал всех жителей в свой яркий водоворот кофейного запаха, выхлопных газов проезжающих желтыми пятнами такси и неоновыми вывесками сотен и сотен реклам.

И когда, казалось, Нацу уже начал забывать об этом, Нью-Йорк, в своей обычной манере, кинул ему эту истину в лицо.

«Ты не уйдешь, дружок», - шептал город гулом метро.
«Ты и не уходил, ты ведь это знаешь?», - улыбался он каплями дождя и горьковатым вкусом эспрессо на кончике языка.
«И ты вновь погрязнешь во мне», - заверял заманчивый шепот, завораживая звуками инди-рока и джазовыми нотками саксофона.

И Нацу чувствовал, как тот парнишка, который шестью годами ранее готов был боготворить и длинную улицу Бродвея, и искрящуюся воду фонтана Бефезда, бродяжек и уличных музыкантов, пропитанные корпоративным духом серые стены и даже огромных крыс в лофте с вечно продуваемыми стенами, нервно дергал его за рукав, крича: «Мы дома!». Нацу лишь отмахивался, пытаясь утихомирить щемящее от ностальгии сердце.

Нью-Йорк больше не был домом. Нью-Йорк больше не имел права проникать ему под кожу. Нью-Йорк больше не сумеет заманить его в свои сети.

- Мистер Драгнил, машина ожидает вас, - чопорно проговорила консьержка, поправив сидящие на крючковатом носу очки.

- Благодарю, Мередит, - улыбнулся парень, проигнорировав брошенный в его сторону недовольный взгляд.

Он уже успел привыкнуть к этой строгой женщине, которая при всем при этом являлась интересным собеседником. Нацу не мог не остановиться хотя бы раз в день и не перекинуться с ней парой слов. Женщина знала все последние новости. Она имела свое мнение по каждому вопросу, знала поименно всех жильцов дома и могла процитировать дословно слова из любимого сериала. Нацу ценил такие маленькие моменты повседневности. Он не искал вдохновение, потому что его вдохновение было повсюду. Незначительные детали вроде загнутого уголка газеты, девочки, которая просила у брата мороженое, или же стоящей в толпе девушки могли заставить известного певца застыть на месте и просто смотреть. А на следующий день появлялись музыка и несколько куплетов.

Его вдохновением не были ни человек, ни музыка, ни что-то эфемерно-несуществующее.
Его вдохновением была Жизнь.