Посвящается И.В. прекрасной девушке, которая верит в добро
Игривый ветерок раннего утра пронесся по волосам. Движение назад прекратилось. Качели по инерции поднялись еще немного вверх и, застыв на короткий волнительный миг, начали неудержимый ход вперёд. Во дворе не было никого. Не было ни озорной игры ребятишек, ни суеты спешащих взрослых, ни шумных звуков города. Был только он. И качели, которые несли его вперед, унося со встречным ветром все лишнее, ненужное и незначимое пока не прошли нижнюю точку. А затем подъём. Ноги сильнее поджались к перекладине, еще миг, и ощущение веса волной ушло от головы к спине, обнажая желание оторваться, взлететь, воспарить. Словно подводя к горизонту, качели мягко замедлили ход. Его тело подалось вперёд, и лицо осветили лучи теплого весеннего Солнца, что проглядывали из-за верхушек большого раскидистого дерева. Он прикрыл глаза. Солнечный свет пролетел через завесу ресниц, дивным калейдоскопом ярких цветов унося его куда-то дальше. Туда, куда не долетают даже качели. Туда, где так неописуемо прекрасно! Так же мягко и быстро, как он окунулся в этот свет, его вынесло на тихую поверхность двора. Качели начали свой разбег вниз и назад.
Он проснулся. Была ночь. Какое-то время не шевелился, стараясь не вспугнуть то восхитительное чувство полета, что испытывал только что во сне. Такое близкое, до сих пор ощутимое всем телом. И в то же время далекое. От этой мысли о расстоянии, он невольно вздохнул, перевернулся с бока на спину. Положив руки на затылок, стал вспоминать давно ушедшие моменты теплого детства. В детстве ему больше всего нравилось качаться на качелях. Он до сих пор помнит, как первый раз сделал "солнышко". Помнит, как соревновался с друзьями, кто дальше спрыгнет с качелей на ходу. Как, однажды, качели дали ему по затылку. Ребята тогда засмеялись, а ему было немного больно, но только немного. И конечно, помнит ни с чем не сравнимое чувство легкости и беззаботности. Движение вверх, движение вниз, ветерок играет волосами.
Он сел на край кровати. Это было не сознательное решение, а скорее желание тела. Чувство беспокойства, из-за которого никак не находишь самого удобного положения на мягкой подушке, сколько её не мни и как не подкладывай под себя. Он протер глаза большим и указательным пальцами и посмотрел на стоящие на тумбочке электронные часы. 3:36. «Хм, три плюс три равно шесть», - возникла очень ясная и точная мысль в голове. Такая определенная, понятная и однозначная. Но ничего не значащая. Окончательно отойдя ото сна, он встал. Неспешными шагами подошел к двери, тихо открыл её и вышел на балкон. Хотя правильнее сказать вошёл на балкон, где его встретила прохлада майской ночи. Казалось, что она тоже в этот момент проснулась узнать, кому не спится в такой час. «Здесь очень…», - он остановился от продолжения этой мысли, сразу поймав себя на другой, - «уютно – это слово, при котором обычно представляется теплый плед, или греющий камин в большом деревянном доме, или диванчик на веранде летом на даче. Но и то, что я ощущаю здесь в три ночи на прохладном балконе, тоже называется словом уютно. Только это не уютное уютно. Здесь уютно моему беспокойству». От этого размышления о неоднозначности слов мысли перешли в другое русло. Собственно, то самое русло, из-за которого он сейчас именно стоял и именно здесь. «Не пошло. Теперь это факт». Прошел месяц с момента выпуска, и цифры статистики говорили точно и однозначно. Так же точно, как и три плюс три равно шесть, что он промахнулся в своих оценках. Определенная, точная, однозначная мысль «Не пошло». Очень много значащая мысль, потому что выходит его оценки, его анализ, выявление паттернов привлекательности выстреливших проектов других людей – всё не то. «Надо переделывать. А что именно переделывать? Ведь не спросишь же у кого. Нет такой справочной, где скажут, почему твоё творчество не понравилось настолько, насколько ожидал. Значит, сам процесс переоценки тоже будет движением вслепую по нехоженому полю». Он вздохнул и, очнувшись от зацепившегося за сознание рассуждения, выглянул в окно.
На улице шёл мелкий дождик, своими каплями тихо играя на молодых листочках деревьев. «А кто на ком играет: дождь на деревьях или деревья на дожде? Льется и стучит капельками первый, но у него не так много вариантов, как это делать. А деревья могут выбирать, как им поставить ветви, чтобы дождь издавал на них определенную мелодию». Невольно он улыбнулся и тихо засмеялся. «Ум – это рефлекторный орган, думает обо всём подряд». И ему нравилось, что его ум иногда выдает такие перлы. Всё интереснее, чем думать о житейских пустяках вроде тех, что показывают по телевизору. Он облокотился руками о подоконник и подал тело вперед на улицу. Прохлада ночного дождика тут же наградила его необыкновенной свежестью. Какое-то время постояв так, снова вернулся целиком на балкон. Сделал глубокий вдох и потёр ставшие немного холодными руки. От этого на ум пришли строчки:
Ведь главнее - рку твоих касанья,
И что в сердце ты оставил след.
Он ещё раз глубоко вздохнул, с улыбкой оглядел двор с его деревьями и тихим ночным дождиком и прикрыл окно. Потом вошел в комнату, тихо закрыл дверь на балкон и лёг в кровать. «Решу. Утра вечера мудренее». Трепещущий поток мыслей ушёл из головы, и в уме стало так же тихо и спокойно, как и в ночной комнате. Он дал себе волю отпустить их все. Остались только твердая уверенность и мягкое нежное чувство, потому что слева от него, укутавшись одеялом, лежала она, его Ангелочек.
Днём озорная, игривая, не сидящая на месте, грустная и веселая, наивная и ранимая. Такая беззащитная. Действительно, словно Ангелочек, спустилась в этот твердый, неподатливый Мир, в котором её нужно оберегать, заботиться о ней и быть очень внимательным. Но сейчас, в тишине майской ночи, он видел её другой. Эта прекрасная спящая девушка, которая так забавно завернулась в одеяло, давала ему такую силу и уверенность, какой ему нигде больше не найти. Силу и уверенность, что всё обязательно получится, все решения будут найдены, все проблемы решены. Потому что он и она вместе. Прижавшись к ней поближе, он мягко положил свою ладонь на её маленькую ручку. Закрыл глаза, вдохнул дивный пьянящий аромат её волос… и качели снова взмыли вперед и вверх, туда где так ярко и неописуемо прекрасно.
