Голод

Глава 9

Детский гул, скрип раздвижных дверей школьных автобусов, желтых, как листья деревьев, покрывших землю школьного двора. Осенний, прохладный и солнечный вторник закипает от детской жизни. Ребята, покидая автобусы, собираются в устоявшиеся группы и, лениво двигаясь на занятия, шумят о чём-то своём.

  Эту картину отстраненно, издалека наблюдает четырнадцатилетний голодный Генри, направляющийся в школу на новом, большом, зелёном велосипеде, который, скорее всего, купили ему на вырост. У него не было друзей среди этих детей, поэтому, оставив велосипед на велопарковке, он терпеливо провожает взглядом одноклассников и прочих ребят в холл здания. Наблюдать мешает слепящее яркое солнце, которое вместо того, чтобы греть Генри, подло препятствует выбору момента для незаметного проникновения в школу. Дождавшись опустошённой улицы, парень, закрыв глаза и опустив голову, начал уверенно идти по выверенному маршруту с точностью до сантиметра. Шелест листьев заполнял сознание, а темнота не мешала безопасно преодолевать ступеньки перед входной дверью.

  Дверная ручка отперлась и успокаивающее шуршание сменилось скрипящим звуком обуви, шаркающей по полимерному полу в коридоре, детские крики и шёпоты перемешались в сплошную шумную массу. Генри открыл глаза, спокойствие разбилось на куски, испуганно осматривая наполненный детьми коридор исподлобья, быстрым шагом он добрался до своего шкафчика, сгреб нужные книги и медицинские журналы, которые он тщательно собирал и берёг, и тем же торопливым шагом направился на урок.

  Генри всегда сидел на задних рядах, полупустой класс, медицинский журнал, который он читал, отвлекал парня от окружающих. Прозвенел звонок, кабинет наполнился детьми, и преподаватель объявил о начале урока. Рюкзаки в этой комнате начали постепенно лишаться внутренностей: пеналы, книги, тетради. Но лишь Генри продолжал непоколебимо читать свой журнал, идеально умостившийся на коленях. Зачастую взрослые ему и не мешали. Они знали, как трудно приходится этому мальчику и были довольны тем, что он нашёл себя в медицине и так упорн изо дня в день. Учительница рассказывала остальным о сегодняшней теме урока, одноклассники противно перешёптывались, отражаясь в ушах тихим эхо.

  Сейчас Генри был сосредоточен как никогда, ему приглянулся стоматологический раздел, в котором он узнал про понятие "Седации" или, как текст объяснял читателю - состоянию искусственной комы. Там же он изучал препараты, используемые дантистами при этой практике, среди которых был "Мидазолам" - внутривенное вещество класса бензодиазепинов обладающее амнестическим эффектом. Внезапно что-то, как острый дротик, прилетело в открытый глаз сконцентрированного Генри. Боль схожая с ножевым ранением мгновенно охватила всю область вокруг глаза, веки закрылись, обжигая глазное яблоко. Руки прикрыли глаз, лицо уткнулось в парту, туловище стало непроизвольно дергаться. Колени же подскочили, сбросив с себя журнал, издавший громкий шум, после которого все в комнате обратили внимание на дергающегося мальчика. Наступила тишина. Дети с преподавателем несколько секунд смотрели на страдающего мальчика перед тем, как учительница заговорила:

   - Генри, с тобой все хорошо? -

  Она напугано выдавила из себя, наблюдая за корчившимся на парте парнем.

   - Да, конечно, простите меня, мисс -

  Проговорил без малейшей запинки Генри с опущенной головой, после чего медленно выпрямился и открыл веки, показав всему классу разницу между его глазами. Склера пострадавшего глаза была кроваво-красной, как ягода спелой вишни.

   - Хорошо, тогда запоминайте... -

  Сказала пожилая учительница, поправив свои очки и, скорее всего, не заметив травму мальчика, продолжила исписывать доску. Остальные же ученики не прекратили смотреть на Генри, некоторым было плохо от его внешнего вида, кому-то стало жалко, но один среди них ехидно улыбался, перекручивая между пальцами пустой корпус от ручки. Смуглый толстяк с желтыми, как песок, зубами, на которых красовался мерзкий налёт, дожидался реакции жертвы на его меткий выстрел.

  Когда взгляды этих двух соприкоснулись - Генри молча, расслабленно наблюдал кровожадным взглядом за кривляющимся жирным лицом. Генри знал, чем дольше жирдяй пытается выцедить из него слезу, тем сильнее ему придется страдать. Оставшийся школьный день проносился как в ускоренной съёмке до тех пор, пока на одной из перемен читающего Генри не окликнула одноклассница: - Сильно болит? - Услышал Генри и перевел взгляд на невинную, красивую девушку со светлыми, как снег, волосами.