Ночью, мира на краю,
раскаляясь добела -
жизнь моя на жизнь твою
насмотреться не могла.
Иосиф Бродский.
★★★★
Сцена 1
•Глаз•
Ночь в Сеуле была холодной и темной.
Шел ливень.
Тяжёлые капли дождя бились с характерным звуком о дороги, дома, растения и зонты прохожих. Монотонный шум от их ударов наполнил город и слился с ним в одно целое. Не было звуков проезжающих машин, людских голосов или шелеста листьев на деревьях и кустах. Был только гул дождя.
Запах весенней свежести и сырости заполнил улицы и квартиры домов, в которых были открыты окна. Он сочетал в себе лёгкие и ненавязчивые нотки первых цветов и более сильный запах мокрого асфальта и земли.
В лужах отражался свет от разноцветных вывесок круглосуточных магазинов, фонарей и фар машин, создавая постимпрессионистские[1] картины с самыми яркими красками.
Сеул продолжал жить, будто ночь и не наступала. Город никогда не спал...
Хан Хёнджун сидел впотьмах своей комнаты за столом у окна.
Перед ним была небольшая лампа с тусклым жёлтым светом. Она освещала предметы, находившиеся на столе: набор цветных и простых карандашей, блокнот, стопка белой бумаги с плотностью не меньше двух ста грамм, ластик, газета прошлого месяца и стоящая на самом углу картина «Белый человек с красным пятном на глазу»[2], автор которой был известен своими работами всем в пределах Восточной Азии и даже дальше, но имя которого не знал никто.
В углу комнаты, у самой двери, на небольшом стеллаже, заставленным десятками книг и пластинок, стоял проигрыватель «Linn Lp 12», который достался Хёнджуну в одном из магазинов на антикварном рынке Сеула, Хванхактоне.
Патефон проигрывал альбом Massive Attack[3] «Mezzanine».
Хан увлеченно рисовал.
Он почти не замечал своего окружения. Даже музыка и звуки дождя за окном были для него словно белый шум на фоне.
Хенджун медленно и аккуратно выводил каждую линию в портрете своего друга.
Друга, из-за которого он потерял сон.
Уже год Хан Хёнджун мучался бессонницей
Каждая новая ночь, начиная с лета 2019 года, для него была вровень с предыдущей.
Лёжа на матрасе, который теперь будто был сделан из камня, он всматривался в потолок.
Мозг, поддаваясь невыносимой усталости, но игнорируя сон, вырисовывал разные фигуры, лица, а иногда и целые сюжеты, сродни тем, что демонстрировал Иероним Босх[4].
Казалось, что на потолке изображена преисподняя из Музыкального ада[5], написанная на правой створке триптиха[6] нидерландского художника.
Перед глазами представали яркие образы грешников, чертей, антропоморфных существ, горящих зданий где-то на фоне, и дьявола, восседающего на золотом стуле, который, поедая не праведников, пропускал их через себя в зловонную яму. Искушение и грехи представали перед ним в совершенно различных формах и знаках.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
THE CALL
FanfictionЕму казалось, что он мог быть уже давно во сне. Но если бы он спал, то был бы сейчас в поле и смотрел на Ку через небольшое окошко. Он бы смотрел, как небо переливалось синим и желтым цветами. Смотрел бы, как несуществующий ветер колышет, сло...
