— Валя! Ты что ребёнок?-кричит Юлия когда Карнаухова лежит к земле и телом вырисовывает снежного ангела наплявав на все.
Я смеюсь и подхожу к ней ложусь рядом и смотрю на небо в которым пляшут в танец снежинки.
— Юль, Дань го с нами?-предлагаю я ребятам.
— Егор ты совсем? Я в это никогда не...-не успевает она договорить как летит в сугроб. — Ааааа! Милохин твою мать!
— Нету у меня матери!-усмехается он и падает на снег к Гаврилиной.
— Я вся промокла! Точно заболею!-визжит Юля.
— А на меня посмотри!-говорит Валька все ещё лёжа на снегу.
Приподнимаюсь на локти и оглядываю Валю. Вся мокрая, волосы в снегу, на ресницах снежинки, щеки и нос красные.
Нагибаюсь к ней и словно изголадавший зверь жадно целую в губы.
— Не замёрзла?-шепчу ей.
— Очень замёрзла!-говорит она и поднимается со снега.
— Давай я тебя провожу? Может на чай загляну...-предлагаю я.
— На чай даже не надейся! Проводить о'кей. Пережить можно будет,-бормочет она.
— Я тебе в подъезде устрою...-многообещающи шепчу ей на ухо сзади.
— Ага попробуй,-безразлично кидает она и идёт вперёд.
А я уже вижу как она там хитро лыбится.
Думает отделается как в прошлый раз? Ахха сомневаюсь я теперь буду бдителен. И буду знать что у Карнауховой с головой не в порядке если она так парням по яйцам даёт.
— Ах,-стонет она едва мы оказываемся в подъезде.
Целую её жадно и горячо не давая возможности ускользнуть.
— Жарко...-шепчет она мне в губы ели отрываясь от поцелуя и расстегиваю её мокрую курточку.
Откидиваю её на ближайшие журнальный столик.
Скольжу ладонями по её сиськам и щупую их через ткань толстовки.
— Не надо! Егор не смей!-цедит она когда мой руки оказываются на её животике под худи.
— Тебе понравится...
Было так глупо! Наверное так тупо выглядело со стороны...
Мы с Валькой под лестницой и мы целуемся как сумасшедший. А за окном такая вся предновогодняя суета, снег, дети на санках. Я прижимаю её к стене а она царапает мою шею вызывая у меня стоны удовольствие и одновременно жгучей боли.
