На заре

Горячо-Холодно и история одного видака

На следующий день, девушка сидела в прихожей на полу. Состояние было какое то паршивое. В школу она сегодня не пошла. Пятница, да и учителя дали поблажку из-за надавних похорон отца. Сейчас Лена пыталась надеть куртку, чтобы сходить до магазина. Вроде ничего серьезного не случилось, но было внатуре хуево.
Её не принимают в группировке. Она будто чужая и в деятельности не участвует. Словно сама по себе. Это конечно понятно. Девчонка всё таки. Было ожидаемо такое отношение.

В дверь зазвонили.

—Открыто - крикнула девушка.

На проге вдруг появился Адидас с костылями. Она ухмыльнулась.

—Ты как до третьего этажа доперся с этим, солдатик?

Он улыбнулся.

—Я поговорить хотел - тихо сказал Адидас и попытался заглянуть в гостиную.

—Тут пусто - ответила девушка, не смотря на него. —Так что?

Он опёрся спиной на стену и принялся разглядывать Елену. Она сегодня была такая поникшая. Волосы запутанные, непонятный, огромный свитер скорее всего отца, уставшие глаза и слегка блестящие зрачки. Он заметил это только сейчас.

—Много выпила? - спросил Адидас и оттолкнулся от стены, снимая обувь.

Девушка пожала плечами и дальше смотрела в угол.  Лена не была пьяна. Совсем нет. Однако, Владимир всё же начал вдруг переживать. Как ему передать информацию, а главное, как она ее примет.
Вова аккуратно уселся у стены, дабы ненароком не задень ногу, которая и без того периодами жутко болела, и тяжело вздохнул.

—Повод? - послышалось от Адидаса.

Девушка нервно хихикнула, но ответила:

—Мне всегда говорили, что я похожа на него, а теперь поняла чем.

Тело дрогнуло. Парень сразу понял, о ком она.

—Я такая же. Те же понятия и тому подобное. А вчера я осознала, что я права на это не имею. Он был автором, а я - в это время послышалась тихая усмешка. —Да никто я. Совсем.

Адидас молчал. Бред маленькой девочки, которая внезапно попала в клетку. Сейчас до него дошла мысль, что на самом деле она не сильная. Может и храбрая, но точно не сильная. Она делала всё, чтобы быть похожей на отца и меняла себя целиком, а на самом деле была таким хрупким фарфором.