Эпиграф: «Лицом к восходящему солнцу я шёл сквозь холодный ветер зимних ночей».
Он пережил разочарование, предательство и побывал в самых опасных местах мира, но по-прежнему сохранил сердце юного романтика. Искренний и великодушный, он никогда не к...
Недавно открывшийся чайный домик Вэй Цимина был довольно интересен.
Мэн Синьтан достал сигарету и, подняв руку, указал на вывеску, висящую над его головой.
— Что это за название такое?
На вывеске было написано два слова: «Где говорят». Штрихи иероглифов были выведены уверенно, явно твёрдой рукой. Если присмотреться, то в них даже можно было найти сходство с каллиграфией Ми Фу*. Но всё же было заметно, что писал кто-то из современных мастеров.
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
— Ты просто ничего в этом не понимаешь, — гордо улыбаясь, прищурил глаза Вэй Цимин. — В наши дни людям нравится быть причастными к чему-то возвышенному. И моя чайная дарит им это чувство. Чем страннее название, тем больше людей не смогут его понять, и тем более элегантным и утончённым им покажется это место.
Мэн Синьтан покачал головой, усмехаясь. Сигарета, зажатая между кончиками его пальцев, очертила небольшую дугу в воздухе:
— Значит, ты просто наугад выбрал это название, чтобы вводить людей в заблуждение.
Они ещё немного пошутили над этим и, наконец, вошли в чайный домик. Но как только он оказался внутри, услышал громкие голоса со всех сторон: «Босс Вэй».
Оглядевшись вокруг, Мэн Синьтан на этот раз был вынужден признать, что чайная Вэй Цимина действительно производила достойное впечатление, по крайней мере, она вполне могла сойти за изысканный салон. Здесь стояли ряды квадратных столов с длинными скамейками, а на них — чайники, разные, для разных видов чая, в том числе из пурпурного песка**, белого фарфора**, супницы гайвань** и даже большие медные горшки, так характерные для старого Пекина. Но самым уникальным здесь было то, что в зале звучала Пекинская опера.
Мэн Синьтан почувствовал себя немного странно, но оглядевшись вокруг, он не смог найти источник пения.
