Научись чувствовать

Месть

Какой-то урод облил меня ледяной водой, заставив проснуться. Нет, я, конечно, все понимаю, но традиционные способы никто не отменял.
Тут же продрогнув, я наконец-то смогла разглядеть, куда попала.
— Проснулась? — грубо спросил, обливший меня мужчина.
Он был лысый, черты лица были неопрятные и далеко не отличавшиеся красотой. Узкие глаза, большой нос, тонкие губы. На пол-лица у него был здоровенный шрам. У меня побежали мурашки и уже не от холода.
— Как видишь. — скривилась я, обхватывая себя руками. — Куда ты меня притащил, ублюдок?
Я понимаю, что не в моем положении бросаться оскорблениями, но бурлящие эмоции просили выхода наружу.
— А ты еще та сучка. — хмыкнул он, сжав мою челюсть одной рукой и резко отбросив в сторону.
Я ударилась спиной о стену и упала. Кретин. Нет сил, чтобы встать на ноги, поэтому я продолжаю сидеть на полу.
— Скоро сюда придет мистер Класрон, и тогда посмотрим, как ты поговоришь. — Он снова навис надо мной, готовясь ударить.
— Не трогай ее. — прогремел голос за его спиной. — Пока не было четких указаний по поводу нее, не надо искушать судьбу. — Моим временным спасителем и вторым похитителем оказался высокий накаченный блондин до странности похож на Фрэнка. Те же карие глаза, смотрящие с презрением. — Только не говорите, что Кларсон это Фрэнк. — стону я, подрагивая. Как же холодно. Две пары глаз насмешливо уставились на меня. — Именно он, милая. — Презрительно бросает блондин. — Не знаю, чем ты его разозлила, что он решил украсть тебя прямо под носом Копейкина.
Лысый кидает мне одеяло.
— Какая забота. — язвлю я. Он резко оборачивается и награждает меня разъяренным взглядом.
— Если к тебе запрещено дотрагиваться, то это не значит, что потом я не припомню твои слова.
Внутри похолодело. Если за этим стоит Фрэнк, то он убьет меня. Хотя такую радость он мне не позволит, сначала побьет, потом изнасилует, а потом я превращусь в подобие его рабынь. Постоянно буду ходить вся в синяках и терпеть его издевательства. Господи, я же не одна. Что они сделают с ребенком? Я не могу позволить убить его. Ярость волнами поднялась к горлу. Я ни за что не дам им убить его.
Резкий хлопок дверью и меня отвлекает знакомый силуэт. Фрэнк гадко усмехается и направляется ко мне.
— Ну что, теперь ты не такая смелая? — он ухмыляется и отвешивает мне звонкую пощечину. Щека пульсирует огнем. Садится напротив меня.
— И тебе добрый день. — комично говорю я, приложив руку к щеке.
— А нет, все-таки смелая. — Еще один удар по другой щеке. На этот раз сильнее, заваливаюсь на бок. — Думаешь, Слава спасет тебя? — Он смеется, мне хочется ему врезать, как в прошлый раз, но я сдерживаю себя. — Ты права — спасет, но будет слишком поздно. — Бьет ногой по моим лодыжкам. — Смотри на меня. — Я села и с ненавистью уставилась в его глаза. Они тоже полыхали злобой и каким-то алчным огнем. Страшно мне было только за ребенка. — Тебе хочется узнать, зачем ты тут? — Он делает паузу.
Что действительно ждет ответа?
— Горю желанием. — сплевываю я. — Давай, удиви меня.
Получаю удар кулаком в челюсть. Чувствую металлический привкус крови. Отлично, я прикусила губу.
— Тебе наверняка не раз говорили следить за языком. — Я мысленно усмехаюсь, да, говорили, много раз. — Мне жаль, что ты серьезно запала в душу к Славе, этот идиот полмира свернет, чтобы отомстить за тебя. — Я снова внутренне усмехнулась, просто они не слышали его последних слов. Не будет он меня искать и спасать, а тем более мстить потом. — Впрочем, мне ни столько ты нужна, сколько месть твоему ненаглядному хозяину. — Боже мой, у него взгляд фанатика. – Видишь ли, у него недавно начались проблемы с поставкой наркотиков. — Мне вспомнился звонок телефона во время нашего пикника. — Ну, точнее потеряли всего лишь одну коробку, полную героина. — К чему он все это рассказывает? — Угадай кому она заготована? — Фрэнк сладко улыбнулся, меня замутило, холод окутал меня словно кокон. — Подсадить любимую шлюху Копейкина на его же наркотики это самая сладкая месть, которая только может быть. Я испытала настоящий шок. Кончики пальцев окоченели. — Ты должна меня поблагодарить за то, что следующие часы своей жизни проведешь в кайфе. Как это было бы ни низко, но стать наркоманкой это лучше, чем подчиниться ему. Хотя можно поиграть на его страхе.
— Слава найдет тебя и убьет. — Угрожающе усмехаюсь я, за что получаю еще один удар в челюсть.
Слезы выступили на глазах от пронзительной боли. С силой сжимаю окрашенные кровью зубы.
— Не найдет, к этому времени я буду далеко отсюда. Жалко, что я не увижу его лицо своими глазами.
Я как в школе поднимаю руку. Фрэнк усмехается и кивает.
— Позволь спросить тебя, о повелитель, зачем тебе все это? — саркастически спросил мой голос.
— Когда Слава запретил МНЕ наказать ТЕБЯ за то, что ТЫ ударила МЕНЯ, это было наравне с предательством, да и ты сука, та еще, а когда он выкупил твою сестру с этой маленькой сучкой...
Чтооо?
— Что? — резко перебила его я. — Мою сестру? Совсем больной? У меня нет сестры! Фрэнк наигранно всплеснул руками, изображая доброго дядечку.
— Ты не знала? Он не просветил тебя в подробности твоей жалкой жизни? — Снова гадкая улыбка. — Ах, да, ты же просто сука, которую он имел и старался уберечь от всех проблем. — Он поднялся на ноги и начал походкой учителя расхаживать из стороны в сторону.
— После того как твоя непутевая мамаша отдала первого ребенка в детдом.
— Моя мать отдала меня в детдом сразу, как только я родилась, просто принеся в корзинке. — Возмущенно крикнула я. Он остановился. — Откуда тебе знать кто она вообще такая?
Я никогда не питала к своей матери ничего кроме ненависти, потому что у меня в голове не укладывалась, какая мать способна отказаться от своего ребенка. Я даже ни разу не задумывалась о ней всерьез, у меня всегда были проблемы похуже, чем печаль о настоящей маме. Да, я не отличаюсь от других детей и всегда мечтала о любящей семье, но это было в далеком детстве, пока я не познала реальность мира в образе моих приемной мамочки, рассчитывающей, что я буду работать ради ее выпивки.
Он протяжно засмеялся.
— Неужели ты думаешь, что я не навожу предельно-точные справки о моих девочках? Особенно о такой замечательной и симпатичной Мирте? — Сердце бешено заколотилось.
— Она ни капли на меня не похожа! Она не может быть моей сестрой! — Вспомнив ее светлые волосы и голубые глаза, вспылила я. Внешнее сходство 0 %.
— У тебя внешность матери, у нее отца. Генетика, знаешь, что такое? — глумливо усмехнулся Фрэнк. — Или ты всерьез подумала, что Слава стал бы выкупать совершенно незнакомую девушку? — Он нахмурил брови. — Это только малышке Скарлетт так повезло, что она шла в комплекте с твоей милой сестренкой. Меня передернуло.
— Слава знал об этом? — Почему он тогда мне ничего не сказал?
— Конечно, дура, я тебе об этом и говорю. — нетерпеливо рявкнул Фрэнк и начал снова расхаживать из стороны в сторону. — Так вот. — продолжил он. — Через год у нее родился еще один ребенок, которого она тоже незамедлительно отдала в детдом, правда уже в другой. Надеюсь, ты догадалась, что теперь речь идет о тебе. Собственно поэтому вы и не встретились. — Он посмотрел на часы. — Мне пора бежать. —разочарованно пробормотал он, подходя ко мне. Взял за волосы и, глядя в глаза, с сожалением заметил.
— А мне было так приятно с тобой поговорить. Эх, и что он только в тебе нашел? — Еще одна звонкая пощечина.
Я уже не чувствую боли. Шок полностью поглотил меня. Все это время я жила со своей сестрой и даже не знала об этом. Сестрой. Слезы счастья выступили на глазах, наконец-то я не одна. Только вот плакать сейчас от счастья наравне с безумием в моем случае. — Внимательно охраняйте периметр сарая. Как только начинает приходить в себя сразу колите еще одну дозу, когда все закончится - выкиньте ее перед воротами усадьбы Славы. — Раздавал приказы Фрэнк. — Ах да, чуть не забыл. — Он снова поворачивается ко мне с камерой в руках. — Ты не против, если мы заснимем первый укол на видео и отошлем все твоему красавчику?
Я усмехаюсь.
— У меня есть выбор?
Фрэнк включает камеру и направляет на меня.
— Привет, Слав. — Я поднимаю два пальца вверх. — У тебя ебанутый друг. — Сильный удар в челюсть.
Вот сейчас больно, красная жидкость заполняет рот. Отплевываюсь кровью. Лысый подходит ко мне, в руках у него зажат шприц. Я шарахаюсь в сторону, но он успевает перехватить меня. Миг и иголка пронзает кожу плеча.
Понимаю, что сопротивляться бесполезно, но все равно дергаюсь, когда он медленно вводит белую жидкость в мой организм.
— Фрэнк, ты точно отправишь это видео Славе? — сдавленно спрашиваю я, когда из меня вынимают иглу.
— Конечно. — ухмыляется он.
— Слав, я люблю тебя. — обессилено вдыхаю я.
— Боже мой как трогательно, я сейчас расплачусь. — глумится мужчина. Его смех подхватывают лысый и блондин.
Через минут семь чувствую, как тело начинает расслабляться. Кровь прилипает к щекам, взор туманится.
— Надо же ее уже накрыло. — хохотнул лысый. Как же хорошо. Уже не ощущаю холод, стало тепло от жара разгоряченной крови.
Все не важно. Губы расползаются в счастливой улыбке, а здравый рассудок прощается со мной. Все не важно. Наплевать на Славу, наплевать на себя, наплевать на все. Мне не за что бороться. Есть только этот миг и эти ощущения, наполненные счастьем и энтузиазмом. Голова начала неистово кружится, ища опоры.
— Ладно, я пошел. — Сквозь блаженную пелену услышала я голос Фрэнка. — Следите за ней внимательно и да сделайте еще один укол попозже.
Еще один? И будет также круто? Узоры на деревянных стенах сливаются в сплошной круговорот. Голова заваливается набок.
— Ребяят. — протягиваю я не своим голосом. — А вы знаете, что в Африке живут медвеедиии? — Мне становится самой смешно от моего голоса.
— Теперь она не заткнется! — пожаловался лысый. Сейчас он уже не казался таким уж непривлекательным.
— Лысик, ну отвеееть мне, — пропищала я, голова перевалилась на другую сторону.
— Знаем, знаем. — ответил блондин ухмыляясь. — Смотри на это с другой стороны, это посмешнее телевизора будет. — Хааааа, обманула, нет медведей в Африке. — Я хихикнула. — Вы что серьезно думали, что медведи есть в Африке? Там же жааааааркоо, а медведям в шубе еще жаааарче. Шуба это такой меех. — Ойкую. — Слушай, может ей сейчас ввести укол? Она хотя бы не будет доставать!
— Слушай, ты какой-то нетерпелиииивый! Видишь даме поболтать в кое-то веки захотелоооось! — Возмущенно пищу я.
— Мы каждый день сдаем видеоотчет, поэтому просто заткнись и все, или иди, смотри телевизор! — Потерял терпение блондинчик.
— Телевизор злоооо. Такое темное и необъятное злоооо. Кстаааати, ребяяят, можно я тебя буду покемоном назвать? — обращаюсь я к блондину. — Пожаааалуйстаа! Лысый качает головой.
— Покемоны такие очаровашки! Очаровашки — какое смешное слово! — Смеюсь я. — Неет, ты подумай, очароваашки! — Я тереблю между приступами смеха браслет, подаренный Миртой. — Смотрите, какой браслетик! Нет, ну ты посмотри. — Трясу я вещицой, как только могу. — Мне его подарила моя сестраааа, которую я больше не увижуууу, потому что вы меня убьете наркотооой! Хотя это в какой-то мерее прикольно.
Лысый встает, его силуэт расплывается, он резко вырывает браслет из моих слабых рук, и рвет его. Маленькие брелочки падают на пол рядом со мной. Они тоже все расплываются, я пытаюсь их снова собрать, но ничего не получается, я просто тыкаю руками в пол. — Ты убииил егооо! Как ты моог? — Предпринимаю попытку встать, но падаю на пол, хихикая. Как на батуте!
Под руки все-таки попадается маленькая сова. Я ее рассматриваю, мне становится безумно жалко маленькую сову. Как же она бедненькая? Раньше жила на моей руке, а сейчас? Сейчас она совершенно одна! Слезы градом катятся по щекам. Бедная сова, у нее раньше был и месяц и луна, а сейчас?
— Вот что ты наделал? — Рявкает покемон. — Придется ей сейчас вводить!
Я все еще безудержно рыдаю, игла глубоко входит под кожу и на этот раз она дарит не бешеный кайф, а темноту.
И тут я вспомнила ради кого мне стоит бороться. Ради маленького человечка, который сейчас живет у меня под сердцем. Нужно бороться, не сдаваться, рвать когтями и зубами за его жизнь, пусть я окажусь навечно подсаженной на наркотики, но ему не должны повредить.
Я совершенно точно знаю, что если не прекратить уколы, то он умрет, умрет, так и не увидев этот свет. Не сделает первый шаг, не скажет первого слова, не увидит, как прекрасен этот мир при всей его грязи, не увидит своего отца.
Это ребенок Славы. Еще один толчок, чтобы продолжать бороться. Если я потеряю ребенка, я потеряю и последнюю частичку Славы, которая у меня осталась. Не могу себе этого позволить, не могу.
Сквозь затуманенный героином мозг начали пробираться звуки, но я не спешила их открывать. Хоть мозг включился и не полностью, но я понимала, что как только раскрою глаза, новая порция раствориться в моем теле быстрее, чем я скажу «Покемон». Какие они тупые, никому я не нужна. Слава наверняка сейчас развлекается с новой пышногрудой девицей. Они только покалечат меня и убьют ребенка. Тоже мне, месть Копейкину. Хотя, если Фрэнк узнает об этом, не видать мне этого света, также как и малышу. Бедненький мой. Угораздило его появиться у немного неадекватной семнадцатилетней девушки и у мстительного отца деспота. Ах да, я же еще и несовершеннолетняя, и отец его совратил малолетнюю в свои то зрелые двадцать пять. Даа, лучше не придумаешь.
Еще есть из ниоткуда появившаяся сестра. Почему Слава мне ничего не сказал о Мирте? Почему? Это так непривычно, когда у тебя кто-то есть. Если я отсюда выберусь и смогу нормально вылечиться, то всю жизнь посвящу малышу и Мирте. Она на год старше меня. И все время заботилась обо мне, пока мы были вместе, да, она думала, что так отплачивает долг, но она мне помогала, она поддерживала меня, а как она переживала за Скарлетт.
Кровь закипает, почему Слава лишил меня этого, почему? Почему он выгнал меня, даже не выслушав? Почему? И почему я продолжаю испытывать к нему эти чувства? Любовь - это сука. Последняя сука, которая может вытворять с человеком все, что другой захочет, над тобой будут издеваться, будут кричать и визжать, чтобы ты отстала, но ты все равно простишь все обиды и удары по твоей душе, лишь бы быть с человеком, который необходим тебе как воздух.
А я-то всего-то хотела обычную нормальную жизнь! Почему эта гребанная нормальность так недостижима?
— Что-то она долго не просыпается. — Грубый голос лысыго заставляет меня перестать жалеть себя и вернуться к ситуации, в которую я попала. Надо попробовать убежать. Их всего-то два. Неужели не получится обхитрить их? — Может, введем во сне? — Нет, только не это.
— Ты совсем мозгами не думаешь? Мы ее так до передоза доведем! Идиот! — Да, покемончик, я тебе больше симпатизирую. — Ну, ладно. — Слышится звук удаляющихся шагов, но я не спешу открывать глаза. — Что ж, сучка, сейчас я с тобой развлекусь, все равно ничего помнить не будешь.
Вот урод, сейчас я ему устрою сюрприз. Боюсь дышать, лежу как статуя. Он медленно снимает с меня одеяло, как я раньше не заметила, что одежда высохла? Какая-то польза все-таки от героина была, я не замерзла до полусмерти. Слышу скрип и чисто интуитивно чувствую, как этот урод навис надо мной. Его рука начала сосредоточенно мять мою грудь. Стало до тошноты противно. Ну все, иди нахер. Я резко бью его своей головой в зубы и ногой в пах. Перед глазами пляшут искры, да, нехило я ему зарядила. Он приглушенно ругается и сворачивается в три погибели, ослепнув от боли и неожиданности. Вскочив на ноги, я бью еще раз ногой, не заботясь о том, куда попаду, потом еще и еще. Он уже тихо постанывает, я с отвращением сплевываю и бегу, стараясь ориентироваться на ходу. Так лестница верх, потом три двери, две по бокам и одна посередине. Они что меня в подвале сарая держали? Какую дверь выбрать? Открываю ту, которая посередине и матерюсь на себя всеми возможными словами. Там сидит покемон. Он ругается и двигается в мою сторону. Я рывком захлопываю дверь перед его носом и шарахаюсь в левой двери сбоку. Там меня постигает неудача в виде огромных количеств сена. Супер, сбежала.
Десять раз и все удачно.
Блондин скручивает меня сзади и зовет какого-то Рика, а, это лысый. Я стараюсь ударить ему в пах или хотя бы в лицо. Ничего не получается. Силы, еще не восстановленные до конца, заканчиваются. Резко наступаю кроссовкой на пятку и бью локтем в живот. Безрезультатно, он тащит меня, попутно оря матом, обратно. Я извиваюсь как змея, брыкаюсь, бьюсь, ничего.
Покемон бросает меня на пол.
— Драная сука! — Лысый уже более менее пришел в себя и, пошатываясь, приблизился ко мне. — Сейчас ты мне дашь ей врезать? — проревел Рик, перемазывая кровью лицо. В ответ блондин вынимает огромный шприц с героином.
— Это лучше будет. — Усмехается он. — Она и меня порядком достала, оттрахаешь ее, когда она будет в бессознательном состоянии. Ужас сковывает тело, я бьюсь у них под ногами, пытаясь изменить свою участь. Но сопротивляться бесполезно, хотя я пытаюсь не сдаваться даже тогда, когда мне делают болезненный укол в плечо и вводят содержимое шприца.
Дверь внезапно открывается, и по лестнице бегом спускаются человек пять мужчин, одетых в черные костюмы. Они опрокидывают на пол моих похитителей и избивают их. Но я уже не могу наблюдать за этим. Серая пелена тумана заполняет глаза, знакомое ощущение счастья приходит, и я погружаюсь в такую родную темноту, ставшей мне лучшем убежищем от всех проблем. Однако, когда я в последний момент вижу встревоженные и такие знакомые до боли глаза Славы, темнота становится нежеланной. Но она неизбежна, как и все разочарования в жизни.