Ледяное сердце

Глава 9

IX

Белые платья порхают в полете
И на прощанье садятся в ладонь
Я отпущу вас, когда вы уснете
Тело мое - для вас жаркий огонь
Спящую землю за вечер укроют
Площади, улицы под кружевным серебром
Вроде бы снег ничего и не стоит
Выпадет ночью и пропадет днем

Алёна Швец — «Снежный вальс»

Прошло несколько дней. Каролина и Сергей стали намного ближе друг к другу, они постоянно переписывались, все перемены проводили вместе, а после уроков гуляли. Девушка наконец чувствовала это окружение, о котором писали в книжках. Но и там у героинь хорошее быстро заканчивалось, сменяясь чёрной пеленой боли и горечи.
Вот и Каролина радовалась недолго.

Она шла домой после прогулки с Мариной. Девушки расстались на автобусной остановке, так как Марине нужно было ехать дальше. Оттуда до дома Лины было всего несколько метров. Холодный вечерний воздух опалял своим ледяным дыханием, а внутри девушки  трепетало какое-то странное чувство.
Что-то должно было произойти.
Интуиция никогда не проводила Каро, но сейчас она списала внутреннее беспокойство на страх. Кто не боится ходить в одиночку тёмным поздним вечером?
Всё случилось внезапно. Из-за музыки в наушниках она не услышала приближающиеся шаги, а когда на плечо легла чья-то рука, то внутри всё похолодело. Каро рванула с места, пытаясь сбежать от незнакомца, но из-за льда, покрывавшего землю, не могла этого сделать. Фонари остались у дороги, а мрачная арка не была оснащена. Каролина поскользнулась и упала на колени, которые тут же опалило резкой болью. Незнакомец схватил выражающуюся девушку за руки, не давая ей подняться. Тогда она закричала в надежде, что кто-то услышит её. Но он тут же заткнул её рот какой-то тряпкой. Она билась, вырывалась, пыталась бороться, но когда левую щёку обожгло адской болью от удара, сил на сопротивление не осталось.
Вскоре послышался треск порванных колготок.
По щекам текли слёзы, Каролина не могла пошевелиться, обездвиженная грузным мужским телом. Она не видела его лица, видела лишь. блеск глаз в темноте вечера. Она давилась грязной тряпкой, которая заглушала её стоны боли, руки онемели из-за сильной хватки насильника.
Скоро всё закончилось. Он погладил её по волосам, выгул тряпку изо рта и скрылся да поворотом. Девушка долго лежала на холодной земле, пытаясь собрать себя по кусочками.
Не выходило.
Она чувствовала себя грязной, униженной, разбитой. Она не могла пошевелиться, а слёзы не переставали катиться из красивых глаз. Холод пронизывал её насквозь, но она не чувствовала его. Какое-то безразличие, какая-то тьма появилась внутри неё, заглушившая все чувства. Она ненавидела незнакомца. Она ненавидела весь мир. Она ненавидела себя.
Она пришла домой, хотя сама не поняла, где только взяла силы, чтобы подняться. Дома не было никого: родители уехали на дачу, а сестра ушла на ночёвку в подруге.
Каролина набрала себе ванну, погрузилась в горячую воду. Спутанные русые волосы спадали на бледное лицо. Руки были в синяках: два кольца на запястьях, ещё несколько на предплечьях. Ноги саднило, а щека до сих пор горела от удара. Девушка больше не плакала. В ванной она просидела минут сорок, а затем, не вытираясь, надела на себя первое попавшееся под руку. Каро посмотрела на себя в зеркало: перед ней стояла не она. Это была какая-то бледная тень, остаток от прошлой Каролины. Пол глазами пролегли чёрные круги, на левой суде синего большой синяк. Волосы спутаны, щёки впали.
И это случилось с ней за несколько минут?
Внутри Каролина не чувствовала ничего. Она вообще сомневалась, что способна на это: чувства. Это было что-то недосягаемое, что-то таинственное. И ей невозможное.
Она не поняла, как руки потянулись к канцелярском у ножу. Не поняла, как на бледной коже появился первый порез, а алая капля крови скатилась вниз по руке. Не запомнила, как появились и другие: более длинные, более глубокие. Она словно была в тумане, не чувствую ничего. Даже боли. Она старалась не задеть вены, хотя иногда лезвие было опасно близко к синим линиям, выступавшим на бледной коже. Но что-то останавливало её.
Боль. Наконец-то она чувствует хоть что-то. Но боль от порезов не могла сравнится с той, что она ощущала, лёжа на холодном льду, моля о помощи, когда её руки были припечатаны к стене, а рот закрыт тряпкой. Она ощущала себя, будто стояла посреди толпы, пытаясь кричать о помощи, срывая голос, а из горла выходил лишь сдавленный хрип. И никто из толпы не повернулся, не помог. Каролина боялась, что больше никогда не почувствует чего-то. Ни любви, ни радости, ни даже печали. Она боялась, что может остаться этой безэмоциональной амёбой, котрой не нужно ничего.
А кровь на руках каталась вниз, пропитывая ткань одежды.
Она легла в кровать, свернувшись калачиком, и смотрела в пустоту. Глаза стали стеклянными, как у куклы. Тонкие пальцы дрожали. Сердце бешено билось где-то в груде, хотя отзывалось в венах и в висках. Каждый раз, когда Каролина закрывала глаза, каждый раз, когда её ресницы касались друг друга, в надежде утонуть в спасительном сне, который избавит её от навязчивых и страшных мыслей, перед ней возникала сцена на улице. В той самой арке, где она ходила каждый день на протяжении многих лет. В паре метров от своего дома. И эти глаза, блестевшие в темноте. Они дого ещё преследовали её в кошмарах. И постоянные мысли: а что, если бы она убежала?
Мир изменился. Теперь Каролина не знала, как ей жить дальше.