Волейбольная площадка

15.

Когда Хан ушёл, по его словам "умываться", а Минхо его успокаивать, ребята решили продолжить играть.

— Ладно, они я думаю... сами разберутся, так что давайте продолжим играть? — предложил Сынмин.

Феликс сидел с заложенными ушами и не слышал, о чём говорят остальные парни. Больше всего Ли сейчас волновало состояние его лучшего друга.

— Тогда я задаю, — сказал Хёнджин. — Сынмин, правда или действие?

— Давай правда, — недолго думая, ответил Ким.

— Скажи самый тупой подкат, который ты знаешь, — посмеялся Хван.

Сынмин начал думать и понял, что таких он знает очень много, хотя без понятия откуда. Он решил сказать самый смешной, тупой и в рифму.

— Тут конечно больше не подкат, а скороговорка какая-то, — посмеялся Сынмин, но потом сделал серьёзное лицо и посмотрел прямо Хвану в глаза, — детка ты как сериал, покажи мне свой анал.

Хёнджин уже валялся на полу от смеха, у Сынмина как-то получалось сдерживать серьёзный вид, ну а Чонин уже успел заревновать и сидел, смотря на всю эту картину с обиженным лицом.

Феликс всё так же сидел в своих мыслях и опять даже не слушал, что говорили ребята. Он не то, что не слушал, он даже не слышал.

— Ну Йен~и, ты чего? — сказал Сынмин, заключив в крепкие объятия своего парня, — не ревнуй.

Ким чмокнул его в щёчку, а Чонин всё так же сидел с обиженными глазами, но Сынмина в ответ всё же обнял.

— Ладно, давайте продолжать, — сказал Чонин, усевшись поудобнее.

Сынмин сидел, опираясь спиной об диван и обнимая за талию Чонина, который почти лежал, облокотившись на старшего. (я пыталась передать картинку, которая у меня в голове, ну надеюсь вы поняли хпхп)

— Окей. Феликс, правда или действие? — спросил Сынмин.

Феликс всё сидел и смотрел в одну точку с расслабленным лицом, которое не выражало никаких эмоций. Он думал о том, будет ли Джисон с ним общаться после этого? Вдруг он будет ревновать его к Хёнджину и перестанет разговаривать...

Сынмин же ещё минуту сидел и ждал, когда Феликс ему ответит. Киму казалось, что он просто думает, что выбрать, но когда прошло еще две минуты он понял, что это вовсе не так.