Дни летели очень быстро благодаря каждодневным звонкам
Вахита. Мы уже недели две не виделись и я очень скучала. Но мое сердце грела
мысль о том, что вот – вот и он приедет. И у нас будет новая жизнь. Своя. К
нему уже ходили покупатели на квартиру , и меня это не могло не радовать. Если
вдруг грустные мысли настигали меня, то я вся отдавалась работе, но я знала,
что домой надо успеть до 6 вечера, ведь именно в это время он мне звонил. И
вдруг мне выдалась возможность взять отгул на работе. Я ведь писала
педагогические советы вручную. Так сильно хотела к нему, что взяла все свои
отгулы и рванула в Казань, хотела сделать сюрприз.
***
Я заходила в подъезд квартиры брата, и меня окутывало
волнение, что Вахит где-то рядом, в одном городе и вот-вот – мы встретимся. Я
уже предвкушала его удивление. Я потеребила
ручку двери, но она на мое удивление открылась без труда. – Не ждали? - радостно крикнула я, на ходу снимая пальто.
Дома была тишина, лишь какие то, еле слышные звуки, доносились из кухни. Я туда
и направилась. На кухне сидел мой брат, Турбо, Самбо, Сутулый и Маратик.
- Привет всем! – поправляя волосы говорила я. Но в ответ
услышала лишь молчание. Они повернулись ко мне, а потом опустили глаза вниз.
- А где Вахит? – я радостно вопила в ожидании, что он сейчас
появится. Но все молчали. Ильгиз кивнул Турбо,
тот встал и начал приближаться ко мне. Приблизился и молчал. Я искренне
не понимала, что происходит. Лишь пыталась найти хоть один взгляд.
- Не ожидали, да? Ну, где Зима? – переспросила я, подумав,
может они забыли имя, но отреагируют на кличку.
- Убили. – смотря в пол сказал Турбо.
- Что за шутки дурацкие, Валер? – я рассмеялась. И ждала
такой же реакции от остальных, но ее не было. В полной тишине я начала
понимать, что Туркин не шутит. Я еще улыбалась и не могла ничего с собой
поделать.
- В подъезде убили, вчера. – тихо сказал Валера.
- Ты всё врёшь! Я тебе не верю!– я начала бить его в грудь.
Это была истерика. Слёзы выступили из глаз ручьем, а я продолжала бить. Мои
удары ослабли и Валера притянул меня к себе, а я брыкалась. – Врёшь... - в раз
десятый говорила я, но мои слова были малопонятны.
