подгон от судьбы // Зима

не такая

Немного времени ожидания у кафе, ветер, бьющий по ногам и страх, пробирающий тело девушки. Как рассказать ему о том парне? Как объяснить то, что она почувствовала? Просто нужно рассказать о запахе химикатов и следах уколов на руках. А ещё поведение. Заторможенность, но от него так и веяло энергией. В такие моменты человек готов сделать что угодно, о чем чаще всего будет жалеть. 
Но вот, показался силуэт Вахита, и девушка тут же бросилась к нему. Увидев панику в глазах девушки, он решил без лишних вопросов увести её подальше от кафе. Посадил на лавочку, предварительно постелив на неё свой свитер и даже предложив девушке сигарету, на что она сморщила носик и отмахнулась. Зима усмехнулся, но в ту же секунду строго потребовал объяснений.
— Итак — девушка начала рассказ. — Начну с объяснил из своего детства, почему же я знаю  запах и как выглядят наркоманы.
Лицо Вахита перекосилось. Его отношение к наркотикам было по понятиям: негативное. А поэтому Ульяна быстро поняла, что начала не с хорошей ноты, и решила быстро продолжить, дабы сгладить углы.
Рассказав историю из своего детства, об аресте отца и о том, как он кололся прямо при дочери, она вновь посмотрела на парня. Его лицо отображало смесь отвращения и жалости к девочке. Он приблизившись, обнял её.
— Какой ужас — только и смог сказать он, а когда в его лысой голове всё более менее утрамбовалось, продолжил — я ж стеснялся всегда спросить, почему ты с бабушкой живешь, и не зря.
— Я смирилась уже, но я продолжу. От пацана сейчас от вашего так пахло, да и следы от уколов у него на руках.
— Уже не наш считай. Что за чушпан?
— Вроде бы Катер. Он ещё в олимпийке зеленой все время ходит и у него волосы рыжие.
— Да, Катер это. Завтра с Адидасом поговорю за ним. Позвоню когда, на сборы придешь, будем рассказывать, ты же видела, а не я.
Ульяна кивала на каждую реплику Вахита, а когда он сказал про сборы, она ужаснулась. Один раз ей довелось увидеть процедуру "отшивания". Не самое приятное зрелище, а смотреть было нужно. Хотя с декабря, а то есть с начала отношений с Зимой, об Ульяне можно было сказать, что она "заматерела": из обычной комнатной девочки, она превратилась в девушку бандита. Разбиралась в жаргоне, знала понятия и даже выучила названия всех группировок. И хоть она всё ещё была нежной и ранимой, многие вещи воспринимала с каменным лицом. На эмоциях её можно было сыграть. Этим могли воспользоваться, а нет эмоций — труднее расколоть. Конечно сама она бы не могла ходить на разные дела с универсамом, не могла бы дать кому-то в рыло, не ругалась матом. Но огрызаться умела, или же как сказал однажды Адидас: зубки прорезались. Не видела девушка только одного: на её глазах никогда не убивали людей. За что, кучерявая прямо-таки благодарила эту жизнь.

Следующий вечер девушка проводила в компании бабушки и парочки её подруг. Гордо женщина поздравляла внучку, а аттестат и медаль теперь украшали полочку в прихожей. Как вдруг, посреди речи бабушкиной коллеги: Риммы Игоревны, раздался звонок в дверь. Ульяна тут же побежала открывать, примерно понимая кто там сейчас стоит. И не ошиблась. Там был Вахит. Как обычно в олимпийке, синих спортивных штанах и старых кроссовках. Но сейчас в нем было что-то не так. Он....волновался?
— Пошли на сборы, Адидас просит. На счет вчерашнего.
— Сейчас, бабушке скажу, она там от настойки отбрыкивается.
— Пусть мне нальют — нервно пошутил Зима, но тут же замолчал.
Через несколько минут они уже быстрым шагом шли к месту сборов. Сейчас это была качалка, потому что разборки намечались жестокие, всё должно проходить даже без намека на лишние глаза.
— Смотри, про наркоту это вообще всегда тяжело. Бить будем много и до крови. Толпой забьем. А ты смотреть должна, ты нашла его. — парень сделал паузу, думая как бы помягче привести аргумент. — иначе меня отошьют, ты ж со мной ходишь.
Ульяне впервые в жизни захотелось выругаться. Но она держала лицо и молчала, будто шла не на разборки, а по подиуму.
В качалке они застали следующую картину: на табуретке сидел Катер, а рядом с ним стоял Адидас. Остальные расположились по кругу. Но теперь вопросы были только к Ульяне. Зима незаметно коснулся её руки, а потом отошел на пару шагов.
— В общем — начала она — вчера мы праздновали выпускной в кафе «Чайка». Катер — учился со мной в параллели и тоже был там. Выходя из уборной я услышала запах химии странной. Он сидит в углу и странно шатается. Я подумала ну плохо стало или ещё чего. Но нет, он кололся, о чем свидетельствовали следы на руке и шприц-инсулинка, лежащий рядом.
— Откуда про шприц знаешь? — спросил Турбо.
— У бабушки диабет инсулиновый. Если инсулин колят, то в живот — она осмотрела толпу. Кто-то едко поморщился, кто-то закивал.
Пацаны задали ей ещё пару вопросов, а потом и подошли к Катеру, задирая его рукава. Там действительно были ранки от инъекций, причем некоторые были воспалены.
— За наркотики знаешь, что отшивают? — спросил Адидас у нарика.
Тот кивнул.
— А знаешь как отшивают? — спросил Зима.
Тот снова кивнул.
— Ульян, отойди в сторону и погляди, что мы сейчас будем делать.
Девушка кивнула и отошла к стене. Последующие картинки ещё долго всплывали в её памяти. Периодически являлись ночным кошмаром. Однако она ни разу не зажмурилась и не отвернулась. Стойко смотрела.
Но уже дома, в ванной она не могла сдерживать слез. Это напоминало ей арест отца, а Катера рано или поздно бы спалили и без её участия, а теперь вся ситуация говорила ей лишь о том, что виновата во всем она. Не сказала бы вчера Зиме - пила бы спокойно чай и не было бы ничего. Но она же не такая.