🌈Алый Куб. Том 3 (18+)💔

Глава 34

⚜Ирман ▫ Амис⚜

***

Тишина оглушала Ирмана...

В слабом свете городских огней, который проникал в окно и рассеянной дымкой ложился на поверхности мебели, квартира казалась жуткой. В углах сгущались тени. Волновались под натиском отсветов автомобильных фар, которые иногда проползали по стенам, тревожа эту мрачную идиллию. А после, успокоенные привычным сумраком, затихали, баюкая друг друга, нашептывая друг другу печальные колыбельные.

Тишина взывала к Ирману из глубин подсознания, и от этого пронзительного вопля в ушах у парня стоял непрекращающийся звон.

Сколько дней прошло с тех пор, как он навсегда покинул стены колледжа? Сколько прожитых в новой квартире минут было отсчитано учащенными ударами сердца? Сколько вдохов и выдохов было сделано за все это время? Сколько раз он наблюдал из окон подаренного отцом пентхауса закат и восход солнца?..

Яркий блик на стекле от кем-то выпущенной из окна шутихи. Чашка обжигает пальцы. Стены давят со всех сторон, сужаясь, пытаясь сплющить.

Тишина... тишина бьет по ушам тревожным набатом, не давая ни минуты покоя.

Ирман сделал глубокий успокаивающий вдох.

Как же хочется в колледж. Нестерпимо. До зуда под кожей. Как же хочется услышать хотя бы слабый гул лампы дневного света, доносящийся из коридора. Или тихие шаги дежурного, делающего привычный обход в привычное время. Или хотя бы шелест ветра за окном в густых кронах деревьев. Только бы избавиться от этого нарастающего звона, от этого дребезга, раскалывающего череп.

Ночь медленно сменялась рассветом. Сначала стало очень темно. Казалось даже, что в городе внезапно отключили свет. К глазам парня словно приложили плотную повязку, а потом, вдруг, все начало проясняться. Сперва проступили очертания предметов, после, постепенно вырисовывалась их форма, детали, появлялись краски.

Казалось, это какой-то невидимый художник ловко орудует кистью, наполняя новый день бледно-розовыми оттенками рассвета.

Чай совсем остыл, и Ирман привычно выплеснул его в умывальник. Снова наполнил чашку кипятком из самоподогревающегося чайника и вернулся к созерцанию собственной жизни.

За окном мелькали тени ранних птиц. Возможно, на улице был слышен их щебет. Возможно там, за толстыми стеклами, мир полнился звуками. Но здесь, в самой безопасной во всем Нью-Йорке квартире, продолжала царить нерушимая тишина.