Играя в бога

Глава 1 - Свержение короля

Позади тысяча восемьдесят дней одиночества. Двадцать пять нервных срывов. Четырнадцать смертей собственного тела, а вместе с ним и всяких надежд вернуться домой. Острое чувство отчаянья на протяжении вечности, изредка прерывающееся на короткий промежуток иллюзорной безопасности.

Человек вернулся из небытия в своё тело, ощутив пространство и время. И то, и другое было новым и неизведанным, в который раз.

Если после смерти ты вновь оказываешься жив, но в другом месте и в другое время, то где уверенность в том, что это – реальность? Может, надо умереть всего раз, чтобы выйти из лимба? То, что ты считаешь действительностью, оказывается больной фантазией. Причем, не своей собственной.

Надо встать и осмотреться. Но это сделать не так-то легко, когда к твоей руке привязан восьмикилограммовый радиоприемник на длинном шесте.

Нет, пусть отрицают реальность трусы! Уилсон Персиваль Хиггсбери, человек выдающихся способностей, гениальный ученый, кем он себя сам считал, не относится к данной категории граждан.

Вокруг непроглядная тьма, и не особо помогают её развеять зеленые огни на мраморных колоннах. Холодное, жутковатое свечение, и дорожка из пыльного ковра между светилами, ведущая во тьму. Картина интригующая, но не предвещающая ничего хорошего.

Человек неуверенно ступил во тьму, очередная пара факелов зажглась сама собой, освещая общее направление. Уилсон шел медленно, потому что боялся увидеть то, к чему он шел столько времени. Он боялся разочарования, боялся больше, чем монстра во тьме, больше чем самой смерти. Вдруг там ничего нет? Дорога кончится, злая шутка судьбы добьёт человека морально.

Тысяча дней одиночества и борьбы за жизнь. Около шестисот из них ушли на поиски выхода, сначала то были попытки уплыть по морю, позже – выживание в жестоких и непригодных для жизни землях, чтобы идти дальше. Если сейчас Уилсон не найдет выхода из этих проклятых миров, он откажется жить. На этот раз уже абсолютно, во всех реалях и вымыслах.

Шестой мир, сплошная тьма. Ни единой живой души. Кроме света факелов, каменистой мертвой почвы и затхлого запаха подземелья нет буквально ничего. Уилсон нёс металлический агрегат, бывшее радио, в надежде, что оно ему больше уже не понадобится. Он ловил себя на пугающей мысли – всё вокруг ему как-то уже знакомо. Словно он был здесь прежде, очень давно, и уже забыл об этом.
Ключ к новому миру должен открыть ему путь назад. Наверх. В прошлое или будущее, куда угодно, лишь бы там были люди и плоды цивилизации. На остальное Хиггсбери уже плевать.

Вдали послышалась мелодия. Слух настолько отвык от человеческой музыки, что Уилсон не поверил в происходящее. Но с каждым шагом звук становился четче и громче, подтверждая своё существование. Внезапно яркий свет озарил всё вокруг – Уилсон сощурился, не обращая внимания на перекресток дорог, на который попал. Он шёл дальше, вперед, по генеральному направлению. По зеленому огню. На музыку. Откуда-то она ведь доносится?..

Впереди что-то было видно. Послышались голоса.
Уилсон затрепетал – человеческий голос! Нет, даже два! Тысяча дней без...
-Ерунда какая-то получается.
-Выбора особого нет, как видишь.
Уилсон в предвкушении встречи с людьми услышал биение сердца в ушах. Его ритм ускорялся с каждой секундой. Вышел на освещенную площадь. Музыка перекрикивала голоса.
-Я буду очень признателен, если ты выключишь это. Я удивлен, что еще не сошел от этого... Нас здесь трое.

Говорящий сидел на стуле с высокой спинкой. Напротив него стоял еще один человек. Он обернулся. Это оказалась пожилая женщина. Уилсон не мог произнести ни слова. Все трое уставились друг на друга.
-До...брого времени суток, - в неуверенности произнёс пришедший. Его глаза светились, весь его вид говорил о том, что у него миллион вопросов, но он не в силах начать их задавать.
Женщина смерила парня суровым взглядом сверху вниз и обратно. Презрение в глазах, за треснувшимися стеклами очков. Одежда изорвана, всюду аккуратные заплатки, в руках – точно такой же радиоприемник, что и у Уилсона. Она ничего ему не ответила, но испуганно посмотрела на сидящего человека. Это был бледный высокий мужчина неопределенного возраста со всеми признаками былой красоты, увядшей вместе с молодостью. Одежда на нём потеряла форму и цвет, обуви не было вовсе. Длинные ногти, кисти рук оплетены черными жгутами, тем самым удерживая сидящего на стуле. В глазах смирение с уготованной участью, какой бы она ни была.

-Здравстуйте, Хиггсбери. Можете звать меня Максвеллом. Это – мисс Уикерботтом, она пришла совсем недавно. Мы не ожидали ничьего прихода, если честно.
Уилсон так внимательно изучал лицо собеседника, что не обратил внимания на то, что его назвали по фамилии, как бы намекая на то, что его уже знают. Но от него не ускользнул странный взгляд Максвелла. В нем читалось спокойствие и уверенность. Опять же, словно они оба уже знакомы. Это настораживало. Лицо женщины было грубым, к тому же она отвернулась, смотреть на седые волосы было незачем. Уилсон, не отрывая взгляда от человека, представившегося Максвеллом, так как чувствовал, что тот здесь главный, подошел поближе. Уикерботтом явно напряглась, будь она зверем, шипела бы и выгибала спину дугой.
-Что ж, неловко вышло, - двусмысленно сказала она, глядя на Уилсона. Тот задал вопрос без адресата:
-Кто мне объяснит, что здесь происходит? И почему мне кажется, что я видел Вас прежде?
Зеленое пламя бледнило и без того белого мужчину. Тот ответил только на один вопрос;
-Это конец. Но только для одного из Вас.

Уикерботтом сжала в руке рукоять радиоприемника. Уилсона отвлекала веселая и назойливая музыка, доносящаяся из граммофона, неизвестно откуда взявшегося в подземелье. Он подошел к нему и снял иглу с вращающейся пластинки. Музыка умолкла. Напряженное молчание. Кажется, на этот раз у Уилсона конкурент в выживании - человек.
-Спасибо. Меня заставляли слушать это... очень долго.
Максвелл не скрывал наслаждения от наступившей тишины. Слабая улыбка – всё, на что хватило у него сил.
Уилсон удивленно посмотрел на женщину в очках. Он не понимал, как можно после столько прожитого в одиночестве времени не испытывать радости от присутствия людей рядом с собой.
-У Вас знакомый голос, я Вас где-то уже слышал? - неуверенно начал Уилсон, надеясь разбавить напряженную обстановку диалогом.
-Верно. Радио.
Немногословный ответ. Но этого Уилсону хватило. Он схватился за голову, что-то осознав.
-Не может быть!
-И многим ты мозги запудрил? – сказала женщина.
-Я не могу сказать точно, потому что не помню, кто из них сейчас жив, а кто нет. Но вы оба здесь, у вас, должно быть, много вопросов...
-Где выход отсюда? – крикнула строго Уикерботтом.
-Кто Вы и как здесь оказались? И зачем Вы заставили меня собрать портал? Зачем я... – с искренним интересом начал спрашивать Уилсон.
Максвелл перевел взгляд с одного человека на другого, обдумывая свой ответ.
-Отсюда нет иного выхода, кроме как использовать ключ. Я – тот, кто по собственной глупости оказался заточенным в этом мире. Я – тот, кто затащил в него вас и других людей.
Выдающихся способностей Уилсона не хватало на совершение вывода из этих слов. Его сделала женщина:
-Значит, вина за наши страдания и загубленные жизни несчастных – на твоих плечах? Ну и подонок же ты, Максвелл.
-Это уже не имеет значения.
Его совсем не обидели грубые слова в свой адрес. Уилсон не мог определиться, какие чувства испытывать в данной ситуации. Он просто обдумывал услышанное. Он нашел не выход, а виновника своего заточения. И тот не особо охотно отвечает на вопросы.

Уикерботтом решила действовать.
-Ладно, девочки, приятно было поговорить, счастливо оставаться.
Она быстро воткнула рукоять радиоприемника в скважину рядом с седалищем Максвелла. Тот испугался резких действий женщины.

Всё произошло слишком быстро, чтобы нормально осознать. Щелчок в замке. Глухие звуки в недрах земли, что-то зашевелилось за спиной Максвелла. Уилсон готов был поклясться, что видел чьи-то белые глаза там, за троном. В любом случае, если они и были, то исчезли моментально, а вместе с ними начали растворяться жгуты на руках Максвелла. Тот вскочил и с силой вырвался из ослабших оков, не веря своему счастью. Но радость быстро сменилась горем и болью. Уикерботтом и Уилсон ошарашенно смотрели на происходящее, не в силах что-либо сделать – Максвелла трясло, он видел, как кончики пальцев становятся трухой и осыпаются на землю. Он серел и осыпался прямо на глазах. Кажется, он сам не ожидал такого.

Оба смотрящих сделали шаг назад, куча пепла с шипением обрушилась на землю, кости в ней виднелись еще какое-то время, но и они потрескались и распались на песчинки. Был человек – и не стало его. Уилсон не понимал, что только что произошло, но ему на секунду показалось, что это пожилая женщина только что убила связанного человека, так до конца и не разобравшись в ситуации. Волосы встали дыбом, в глазах потемнело, молодой человек от волнения забыл дышать.

-Я ничего не делала... – Уикерботтом подняла руки ладонями наружу, «защищаясь» от теоретического наезда свидетеля содеянного. Но такового не последовало. Уилсон не понимал, как человек мог стать пеплом и за несколько секунд осыпаться, лишившись жизни. Такого он еще не видел.

Не дали им обоим опомниться появившиеся из трона черные когтистые руки. Они резко схватили Уикерботтом за запястья, та даже вскрикнула от боли и неожиданности. Рывок – и женщина послушно падает на сиденье трона, обездвиженная и привязанная. В глазах ужас и непонимание происходящего.
Уилсон как стоял в стороне, так и остался стоять, так же ничего не понимая. С тем же ужасом в глазах. Всё успокоилось, снова заиграла неуместная мелодия, зеленый свет озарил бледное лицо сидящей на троне.
Уилсон Персиваль Хиггсбери стоял перед новой королевой.

***


Резкий вдох.
Уилсон очнулся от очередной альтернативы. Лес, вечернее небо, огромные распахнутые двери, металлический грохот и жар доносились изнутри. Он медленно встал на ноги, переводя дух и переосмысливая действительность.

Он преодолел огромный путь, прошел пять миров, оказался в последнем. Встретил виновника своего заточения, не успел с ним нормально поговорить, как его убила такая же жертва ситуации, как и сам Уилсон. Но вот новая беда – мало того, что теперь некому задавать вопросы, так еще и выяснилось, что выхода действительно из мира нет. Уикерботтом, играя по правилам Максвелла, сама угодила в ту же ловушку, что и он. Замкнутый круг.
-Нет. Это невозможно. Раз мы как-то попали сюда, значит, есть хотя бы вход. А где вход, там и выход. Не стоит терять надежду...
Легко говорить, легко и бесполезно. Человек с выдающимися способностями говорит себе, что не всё потеряно, но тело ему не верит. Слезы отчаянья застилают глаза, ничего не видно из-за них. Обида подкатывает к горлу комком. Нельзя давать ей спуску.
-Не стоит терять на...
Слезы горячие и соленые.
Мать говорила в детстве, что плакать иногда нужно. Если стесняешься – плачь, когда никто не видит. Мать дело говорила. Интересно, это из-за отца?
-Есть вход. Надо... Максвелл, черт тебя подери! Надо же было именно сейчас помирать! Твоя помощь еще могла пригодиться!
Уилсон утирал слезы рукой. Длинная черная перчатка без пальцев быстро впитала влагу. Нужно собраться с мыслями и...
-Да пошло оно всё на.

Уилсон нагнулся, вслепую нащупал самодельный рюкзак с вещами, перекинул его через плечо и пошел в случайном направлении, спотыкаясь на каждом камне. Вечерело. Четкого плана действий не было.
Смысла жить дальше – тоже.

Это была тихая ранняя весна, если, конечно, не осень. Юго-запад большого острова, если, конечно, не север. Сезон размножения у длинношерстных быков и кладки яиц у пауков. Опасное время для незапланированных прогулок в сумерках, особенно если ты – потерявший желание жить молодой человек с блестящим будущем в мире людей и бесполезными теоретическими знаниями в мире животных.
Какой день, какой месяц, какой смысл.

Уилсон шел нетвердой походкой пьяного человека. Шел, не разбирая дороги. В такие моменты нужно занять руки делом, а голову – мыслями об этом деле. Но нет сил на занятие. Нет самого занятия.

Кажется, лес остался позади. Идти неудобно, ноги путаются в траве – давно её не стригли, отросла по пояс. Вечером в траве тихо, хорошо. Правда, вляпаться можно в коровий сюрприз. Темнеет, холодает. Уилсону уже всё равно, но он всё-таки достал из рюкзака небольшую шкурку. Да, это шерсть убитой коровы, её запахом насквозь пропитана шкура. Отвратительно, но всё равно. Накинул на плечи.

Послышалось требовательное мычание, совсем рядом. Пришлось отвлечься от суицидальных мыслей и разобраться, что к чему.
Уилсон остановился посередине луга, на котором паслось стадо бифало. Самцы широко раздували ноздри и нервно били себя по бокам хвостами. Самки провокационно вставали задом вплотную к носам самцам, предлагая себя. Один из быков заинтересованно тыкался мордой в бок Уилсона. Чужое прикосновение отрезвило.
Огромный бычара унюхал что-то на коровьей шкуре. Должно быть, он решил что...
-Нет, нет, даже не думай!..
Сильный толчок, животное опрокидывает человека на землю и пристраивается сверху. Уилсон в панике, в такой ситуации он еще не был. Нет возможности вылезти из-под быка, может, пырнуть клинком? Сразу затопчет.

Странно, еще минуту назад ему не хотелось жить, а теперь под страхом бычьего достоинства вдруг захотелось.
Опять толчок. Уже сильнее. Уилсон аккуратно поднял голову, чтобы разобраться, в чем дело на это раз. Второй бык подоспел вовремя и выразил претензии на Уилсона, точнее на его шкуру. Завязалась потасовка. Чтобы не угодить под удар, Уилсон рванул в сторону. Пока бежал, понял, что за ним гонится вся стая.
-Это шутка?..
Стало совсем темно, только сейчас стало понятно, что, если так и дальше пойдет, то через несколько минут он окажется в кромешной тьме.
А этого допустить никак нельзя.
Суицид?
Какой суицид?

Бычий рев, топот копыт, назойливое дыхание в спину. Уилсон бежал, что есть духу куда-то, опять в лес. Обратно?..
Не успел одуматься, как ему воткнулось в спину что-то острое. Он закричал от боли и рванул еще быстрее. Бык не хотел оставлять своего избранника и явно уже сам не понимал, чего он хочет сделать с бедным парнем – насадить на рога или на другую часть тела. В полумраке тяжело бежать между деревьями, не врезаясь. Позади послышался треск молодых елочек от массивных туш зверей. Орда не сбавляла темпа. Уилсон выбежал на небольшой ровный участок и тут же узнал его. Именно отсюда он сегодня в расстроенных чувствах ушел. Это поляна с ржавыми вратами, с началом путешествий в неизведанные земли. Не было времени думать об иронии судьбы. Тьма поглотила всех, коровы начали врезаться друг в друга и мычать от обиды. Преследователь-бык ударился в металлические двери рогами. Звон громкий. Уилсон понял – это его единственный шанс. Он схватился за бычью шерсть, проложил себе вслепую руками путь до дверей, нащупал рычаг. Послышалось грозное шипение, приближался ночной монстр. Бык дернулся, словно атакуя кого-то, и рванул в сторону, оставив парня наедине со своими проблемами. В кромешной тьме Уилсон держал рычаг рукой. Выбора не оставалось.
Нажал.
Пожалуй, возвращаться уже не стоит. Серьезно.

***


В который раз за «сегодня» Уилсон открыл глаза и оказался в другом месте в другое время.
Новый, неизведанный мир.
Опять всё сначала.
Но на этот раз что-то не так.

С разочарованием Уилсон осознал, что на земле вокруг него ничего нет. Буквально ничего. Он шел с пустыми руками, без какого-нибудь острого камня для самозащиты. Какой сезон? Что принесет ему завтра?
Прошел час в поисках хотя бы чего-нибудь. Лес, трава, синее небо. Редкие птицы. Тишина. Камней нет, земля гладкая. Наконец на дороге путнику попался разодранный рюкзак, абсолютно непригодный для использования. Порывшись в нём, Уилсон с радостью обнаружил в нём изящный и очень острый клинок, сделанный рукой искусного мастера. Было очень странно видеть что-то рукотворное в забытом людьми месте. Должно быть, здесь был кто-то, кого постигла не самая лучшая участь, раз уже он бросил вещи и убежал прочь. Что ж, лучше этот кто-то, чем Уилсон! Он засунул клинок за пояс и оглянулся в поисках каких-нибудь еще подарков судьбы. Неподалеку на земле лежало что-то светлое. Уилсон пригляделся – это была ловушка для кролика, да при том еще и шевелящаяся. Вот так удача!

Продолжил путь с неподвижным кроликом в руках. Он увидел зарубки на деревьях, едва заметные, если пристально не всматриваться. Они вели путника дальше по брусчатке в неизвестном направлении. Когда дорога пошла вверх, Уилсон вновь задумался о странном явлении – ни радиоприемника, ни инструментов не оказалось поблизости. Что-то явно не так. Ну да ничего, со временем разберемся, что к чему.

Уилсон остановился, не веря своим глазам. Перед ним, посреди дороги, была вбита в землю деревянная табличка. На ней нацарапано «с пустыми руками не приходи». Так что же получается, он в этом мире не один?

Неопределенные чувства поселились в душе ученого. Кто знает, какие там люди живут. Явно там не один, раз табличка есть. Ожидает кто-то чьего-то прихода. Как минимум двое. Вдруг они враждебно настроены?

В любом случае, нет выбора – нужно просить у людей помощи. Хотя бы приблизительную карту местности и пару сухих дров для костра.

Уилсон прошел мимо деревянной таблички. Дорога, вымощенная неизвестным автором, привела на солнечную поляну с причудливыми резными домиками, чересчур узких и высоких для комфортного в них человеческого пребывания. По зеленой траве, усеянной яркими цветами, мирно бродили сытые свинолюди. Некоторые из них на голове носили соломенные шляпы от солнца. Удовлетворительный хрюк в знак приветствия – Уилсон кивнул в ответ. Хрюн на двух ногах неуклюже поплелся в сторону ягодных кустов, объедать остатки.

Внимание пришедшего привлекли человеческие постройки, а именно обтесанные камни, сложенные кругом. В центре угли и зола – здесь часто разжигали костёр, причем внушительных размеров. Сделано всё по уму, в неглубокой яме, чтобы ветер не тушил маленькое пламя и не раздувал большое. В метре от костра, тоже по кругу, обтесанные брёвна, словно длинные скамьи. Рядом с костром – деревянный ящик, уходящий своим дном в землю. Уилсон рванул к нему, чтобы ознакомиться с содержимым. Поднял тяжелую крышку и скинул её на землю. Внутри были свежеобтесанные камни разных размеров и назначений. Без лишних раздумий Уилсон набил карманы всем, что в них вместилось. В этот момент позади послышались голоса. Уилсон вздрогнул – не самая лучшая ситуация для первого знакомства, воровство.
-Пришли, наконец-то. Я страшно голоден, вот бы свинину пожрать...
Свин озадаченно повернулся всем корпусом к приближающемуся бородатому человеку в клетчатой рубашке.
-Не волнуйся, он это не серьезно, - подбодрил гуманоида здоровенный мужчина в полосатом спортивном костюме. Уилсон сообразил спрятаться за стеной ближайшего домика. Он внимательно следил за хозяевами лагеря, в надежде не выдать своё присутствие.
-Ты посмотри! – рыжий бородач сбросил рюкзак, набитый дровами, - как по заказу!
-О чем ты?
-Гляди же, ты. Видишь, а?
Уилсон в спешке оставил на скамье тушку кролика. На неё смотрели два голодных мужика, не понимая, откуда она взялась.
-У него шея свернута, - оценивающе произнёс рыжий, взяв кролика в руки.
-Свиньи?
-Не думаю.
-Значит...
Оба схватились за оружие.
-Выходи! Ты выдал себя!
-Может, он уже...
-Нет. Он там.
Уилсон испугался – бородатый указал верное направление. Как он узнал?
-На тебя свиньи таращатся, выходи давай.
Ученый обернулся – действительно, его подозрительное поведение привлекло внимание местных жителей, все они повернулись к нему в упор и разглядывали незваного гостя. Пришлось выйти из-за домика.
-Подойди. Кто такой?

Уилсон слегка приподнял пустые руки, демонстрируя отсутствие враждебности. Рыжий человек прищурился, вглядываясь в тощий силуэт молодого человека. Могучий и широкоплечий нахмурился, его толстые брови сошлись в одну линию. Оба человека выглядели сурово и угрожающе выставили деревянные копья острием вперед.
-Персиваль.
-Откуда взялся?
-Только что пришел.
-Ты вопроса не понял?
Уилсон старался не выдавать своим видом страх и отвращение перед рыжебородым.
-Не давите на меня, я несколько лет провел в одиночестве. Людская компания мне стала непривычной...
-Враньё! Я здесь три месяца, твоё присутствие заметил бы! Вольф, что нам с ним делать?
Уилсон спокойно перевел взгляд на большого человека. Его рост явно переваливал за два метра, а бицепс едва ли можно было обхватить обеими ладонями.
-Пусть вывернет карманы. Посмотрим, что у него за эти «несколько лет» накопилось.

Шальная мысль засела в голове человека с выдающимися способностями – бежать без оглядки, что есть мочи.
-Ну, что стоим? Карманы, парень. Карманы.
Уилсон нехотя вывернул оба кармана на штанах. Высыпались острые камни и наконечники для стрел.
-Ты не только лжец, но еще и вор.
Рыжебородый покачал головой, досада и злость отразились на его лице. Взгляд его зацепился на поясе Уилсона.
-Что у тебя там?
«Хуже уже быть не может», подумал тот и снял с пояса нож. Оба человека вздрогнули и отпрянули назад.
-Не может быть!
-Откуда это у тебя?!
Здоровяк сжал деревянное копьё так, что оно затрещало и грозило сломаться пополам, как щепка в могучих руках хозяина. Уилсон испугался больше прежнего.
-Нашел...

Такое чувство, что он маленький мальчик, его отчитывают воспитатели. Он напроказничал и сейчас его ждет наказание. Но Хиггсбери в последний свой день рождения помнил число 22 и сейчас он ничего не делал дурного. Два разъяренных человека так явно не считали.

-Это нож Уолтера, сукин ты сын!
-Лжец, вор, еще и убийца, будь ты проклят!
Секунды даже не дали на размышления.
Что ещё за Уолтер?
Хиггсбери рванул, что было духу, сжимая нож в руке и радуясь, что вытряхнул содержимое карманов; сейчас это ему бы очень мешало. Сзади послышались крики и звуки погони.
-Стой, мразь, убью!!!
Не одна мразь не остановится, зная, что её хотят убить. Страх смерти дал Уилсону огромный запас сил, он сам не ожидал от себя такой скорости. Деревня свиней осталась позади, под ногами каменная дорога, в спину дышат два злобных мужика, готовых разорвать на части невинного бедолагу. Ругань и угрозы сыплются, но не догоняют цели. «Если споткнусь – я труп».

Прекрасное начало.
Тысяча дней одиночества.
Один, сука, день
в обществе людей.