«Уважаемому главе Урсиды
Мне жаль, что пришлось прибегнуть к таким крайним мерам, но иначе вы отказываетесь от разговора с Каморрой. Ваша девушка в полной безопасности и клянусь честью капо, что так и останется. Прошу вас приехать в Лос-Анджелес, чтобы лично убедиться в этом и забрать ее домой. Заодно мы обсудим Мирный договор между Урсидой и Каморрой. Как только вы будете готовы, я вышлю за вами личный самолет, чтобы вы смогли добраться в безопасности и комфорте.
Амадео Эспозито»
Мои глаза, как и душа, наливались кипящей кровью, когда я раз за разом вчитывалась в строки письма.
-Я убью его,- шипит Гризли и опрокидывает вазу с цветами со стола на пол.- Блядские итальянишки. Если с ней хоть что-то случилось...
-Становись в очередь,- так же недобро отвечаю ему.
-Я пишу ответ, чтобы они подготовились к встрече как можно раньше?
-Нет,- останавливаю его, но тут же продолжаю, чтобы утихомирить медведя.- Каморрианцы хотели визита Урсиды? Они его получат,- недобро улыбаюсь.- Собери отряд и оснасти его новым лучшим оружием.
-Мы едем не для того, чтобы забрать Веронику и заключить Мир?- останавливается в дверном проеме.
-Мы едем, чтобы забрать Веронику и развязать войну,- приказным тоном.- Какие бы цели они не преследовали, никто не имеет права похищать мою семью и оставаться безнаказанным за это.
Надевая балаклаву и бронежилет перед посадкой в свой личный самолет, я вслушивалась в доклад Гризли о численности Каморры, ее устройстве и, конечно, о членах семьи Эспозито.
Если ублюдок Амадео думает, что похищать женщин это нормально, то он не будет против того, чтобы я забрала с собой его сестренку Ракель?!
-Либо надень перчатки, либо возьми солнцезащитный крем,- Гризли бросает тюбик с кремом мне на колени перед тем, как сесть рядом в салоне.- Климат и температура Лос-Анджелеса совсем не для твоей нежной кожи.
Одна из причин оставить Гризли в живых - его внимательность к деталям. Он один из немногих, кто знал о моей одной из форм альбинизма и воспринимал это как особенность, а не как проклятие.
Мои белые волосы, светлые глаза и чуть ли не блестящая, точно снег на солнце, кожа в сочетании с непроницаемым лицом отпугивали людей. За глаза многие пренебрежительно называли трупом или мертвецом. Но кровь этих сплетников окрапляла мое лицо и волосы, заставляя остальных заткнуть рты.
