Незримое

Глава 1. Новый мир

Неоновые лучи вывесок вызывали в глазах фантомное чувство жжения, словно при лазерной коррекции. Внутри пробуждалось чувство сомнения, перемешанное с подозрением по поводу всего происходящего здесь. С одной стороны, этот мир полон разных красок, которые прежде никогда не встречались в реальной жизни, но с другой - весь этот ансамбль цвета походит на фальшивую обертку, за которой скрывается грязь и желчь дыры мертвецов.

Но самое пугающее - полное отсутствие чувствительности в теле. Это вполне логично, ведь теперь душа Рабиоль не имеет физического сосуда, который дарил многие привелегии по типу ощущения вкусов, запахов и осязания. Несомненно, данный факт безумно удручал и без того сломленную и потерянную душу Буа. Больше она никогда не почувствует сладкий вкус клубничного мороженого, ласковый аромат розовых духов, не тронет мягкой и пушистой шерсти кота. Потерять такие незначительные, совсем крохотные лучики радости среди непроглядной тьмы проблем и ненависти - самое ужасное, что могло произойти, если не учитывать существование жизни после смерти.

Сейчас Рабиоль осознала, что не понимала истинную сущность последствий ее решения. Несправедливо, что гадкие чувства и мрачные мысли остались с ней. Рабиоль в первую очередь хотела убежать от ненависти и страха в новый, идеальный мир без зла и насилия, о котором грезила с ранних лет, но в итоге прыгнула в самый эпицентр всех невзгод.

Ее взор томно и апатично тянется вверх, потеряв надежду в лучшее будущее и настоящее. Небо здесь другое: оно переливалось от глубокого фиолетового оттенка в цвет чистейшего изумруда, напоминая северное сияние. Рабиоль никогда в живую не имела возможности увидеть это прекрасное природное явление, потому переливающийся атластный пласт над головой вызывал в ней странное ощущение восхищения. Но перламутровый маскарад оказался единственным, что украшало небосвод этой реальности; золотистого сияющего Солнца здесь не было, также как и таинственной Луны.

Рабиоль возвращается к изучению города. Медленно перебирая ногами, она вовлеклась в изучение местной культуры и архитектуры, медленно погружаясь в атмосферу мертвых улиц. Магазины пустые, нет ни полицейских, ни уборщиков, ни обычных прохожих. Кажется, будто бы город уже давно уничтожил судный день, и теперь здесь не осталось ничего, кроме слабоработующих фонарей и пылких вывесок различных лавок и организаций.