Моё проклятье.//Liskook

Часть 20

Лиса

Я не знаю, как я добралась домой. Там были голоса, Тэхёна и Чонгука, и они спорили о том, кто сядет за руль, а кто будет держать меня на заднем сиденье машины. Я помню, как мне хотелось открыть глаза, чтобы увидеть, как они дерутся.

— Я жених. Само собой разумеется, что я должен обнять её. В конце концов, ты будешь всего лишь любящим братом, не так ли?

— Если ты не заткнёшься нахуй и не сядешь за руль, я позвоню Дженни, чтобы посмотреть, как ты ведёшь себя как любящий жених.

— Пошёл нахуй, Чон.

Один из них, должно быть, победил, потому что сильные руки несли меня, а затем я погрузилась в этот аромат корицы и тепло.
Я наполовину ошеломлена, плыву, и я все еще чувствую его запах, чувствую его, тайно жажду его.

Что со мной не так?

Его пальцы гладят мои волосы, затем его губы касаются моего носа, моего виска. Он успокаивает меня, шепчет слова, которые я ни за что на свете не смогу разобрать.

И, вероятно, именно так я снова сдаюсь тьме. Я вхожу и выхожу из неё, как будто не могу слишком долго оставаться на одном месте.
Когда я снова прихожу в себя, слышу разные голоса — папы и Хелен. Я лежу на своей кровати; я узнаю её по цветочному аромату и текстуре.

Чонгук говорит что-то о том, что я упала в обморок, потому что мало ела.

Дерьмо.

Ему удаётся ускользнуть от всего, как ему заблагорассудится. Не то чтобы я хотел,
чтобы кто-нибудь знал, что произошло. Достаточно плохо, что мы были обнаружены Тэхёном и Чимином.

— Это все из-за влияния Чины и всех диет.

Папочка звучит разъярённым, как будто он собирается ворваться в её квартиру и начать драку из ниоткуда.

— Успокойся, Марко.

Спокойный тон Хелен немного успокаивает его — и меня. Она говорит, что принесёт мне что-нибудь выпить, и все будет хорошо. Что они все должны успокоиться.

Я не открываю глаза, даже когда часть моей энергии возвращается обратно.

Встретиться лицом к лицу с папочкой и тем, что я сделала, — это последнее, что я хочу сделать.

Кроме того, я не хочу видеть лицо Чонгука. Слышать этот низкий тенор его голоса, когда он говорит папе, что я не хотела морить себя голодом и что я могу быть в стрессе, уже слишком тяжело, чтобы справиться.
На этот раз я молюсь о бессознательном состоянии. Я хочу исчезнуть из этого мира и каким-то образом проснуться в том, где я не чувствую себя так, как будто убила несколько щенков.