Неподобающе сунув руки в карманы жакета, брела по городу, утирая слезы, не став вызывать такси. Мне было безразлично, что подумают обо мне случайные прохожие, но им я тоже, кажется, была безразлична. Просто шла куда глаза глядят, ощущая себя опустошенной и потерянной, не желая никого видеть.
Теперь поведение Дениса, казавшееся таким загадочным с самого начала, выглядело в моих глазах простым и понятным. Он пришел в S&L, чтобы поставить меня на место. И увидел именно такой, какой успел представить: легкомысленной, непредусмотрительной, постоянно ошибающейся, неуклюжей и немного сумасшедшей. Такой не то, что работу в бюро, даже кофе страшно доверить приносить.
Но почему тогда ничего в его поведении до сегодняшнего дня по-настоящему не обидело меня? Не унизило? Он ведь защищал меня и заботился, был непривычно галантен и вежлив, умел поддержать и помочь. Как это вязалось с его планом? Или права была Аллочка и в моей голове все перепуталось, и я смешала отношения Дениса с Яной с его отношениями с собой?
Аллочка. Вспомнив о подруге, тут же набрала ее номер, но, когда она ответила, я почему-то не сумела сказать ничего особо вразумительного, и, снова расплакавшись, отключилась. Не могла выговорить слов о том, что Лазарев не тот, каким я привыкла его считать. Словно, если произнесу это вслух, окончательно признаю собственное поражение и пути назад уже не будет. Но его ведь и так не было, разве нет?
Нащупав в кармане какой-то прямоугольный предмет, вытащила его и уставилась слезящимися глазами на ту самую визитку Лазарева, которую он дал мне, чтобы я отправила на указанный в ней электронный адрес документ, в котором фиксировала ход судебного заседания по его просьбе.
Память услужливо подкинула выражение его лица, когда я говорила, что документ не сохранился. Денис тогда был спокоен, потому что был заранее уверен, что не справлюсь, а я лишь оправдала его ожидания. Я просто подтвердила собственную несостоятельность, которую к тому моменту Лазарев и без того успел мне приписать. Вот кем я всегда была в его глазах. Никчемной легкомысленной дурой.
Как добралась до собственного дома почти не помнила. От разлившейся по телу слабости, ничком упала на диван, продолжив плакать уже навзрыд. Взахлеб. До дрожи в груди. Потому что мне внезапно стало казаться, что всё в моей жизни, что служило опорой, неожиданно рухнуло и всё хорошо уже никогда не будет.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
По ту сторону экрана
Любовные романыЯ - Ева Ясенева и в моей жизни все было стабильно и прекрасно, пока в нее стремительно не ворвался он. Он - это Деспот, он же Денис Станиславович Лазарев, он же мой новый руководитель, который несказанно раздражает меня своей язвительностью и предвз...
