▪︎Отрицание/Ротон/▪︎

²¹

Прошло 3 дня. Вестей об Петрове никто так и не получал, лишь короткие ответы на другом конце связи: "Порадовать вас пока нечем".
Всюду расклеивали листовки с фотографией Антона, в надежде, что окружающие позвонят им, сказав о том, что тот нашёлся.

Чёрно белое, плохо напечатанное фото, смотрело на прохожих пустыми, будто бы безжизненными глазами, наводя внутри тихую печаль и сожаление бедным родителям. Прохожие лишь тяжело вздыхали смотря на него, уже мысленно закапывая того в могилу, скорбя про себя, одновременно молясь за его упокой. Будто бы выкарабкаться из рук похитителей невозможно. У милиции лишь опускались руки. Дети, которые числились пропавшеми до сих пор, так и не возвращались домой. Никто из пропавших не был найден.
Решением было закрыть школу на время, пока виновного в этом не закроют.

Сильная, не дававшая ничего увидеть впереди метель кружилась в морозном, колющем нос воздухе. Ресницы идущего в медленном темпе парня начали слипаться, от прилипшего на них снега.

- Тоха! Тох - кричал тот, еле передвигая ногами по большим, навалившим за ночь сугробам. Вокруг был лишь бесконечный лес, и нескончаемая, гложущая его тишина. Лишь вой ветра был слышен, ничего больше. Хоть бы откликнулся, хоть бы нашёлся. - Тоха! Я здесь! - повторял снова и снова взволнованный шатен. Наконец, впереди показалось какое-то серое пятно. Что-то лежало в снегу, неподвижно, что того сразу же напрягло. Ускорив темп, Ромка подошёл к странному объекту. Это был человек. Из-за того, что тот лежал лицом к земле, было не понятно кто это. В попыхах, парень начал отряхивать одёжу не подвижно лежащего человека. Эта куртка. Сердце вдруг сбило ритм, ком застрял в горле, было тяжело вздохнуть, глаза начали нервно бегать по неподвижному телу перед ним. Он схватил его руками, переворачивая на спину. - Тоха... - на него смотрели уже стеклянные глаза, смотрящие куда-то в пустоту. На его губах виднелась засохшая на стоящем морозе кровь, которая приобрела уже коричневатый, тёмный оттенок. Где-то сзади, на белобрысой макушке, виднелась рваная, глубокая рана. Тот всё ещё смотрел в глаза своему уже мёртвому товарищу, не веря в то, что он опоздал.

Всё было как в тумане. Пятифан, со слезами на глазах, начал трясти того за заледенелую куртку, будто бы пытаясь пробудить из вечного сна. Но это было бессмысленно. Пришло внезапное осознание. Упав на колени, тот начал рыдать. Антон больше не поднимется, обнимая его, тут же успокаивая. Огонёк, что был когда-то в глазах у паренька угас, как свеча, как спичка, светлячок. - Нет, прошу, не оставляй меня... - безжизненное, оканемелое тело снова опустилось на заснеженную землю. Перед глазами пролетел лик её младшей сестрёнки, Оли. Как же она будет без него? Они ведь были не разлей вода, такие дружные, любящие друг друга брат с сестрой.
А родители? Какое горе..
В этот момент он винил только себя. Что не уберёг его, такого уже родного до боли друга.
Его убивала мысль, что ещё вчера он мог его спасти. Но в тот момент его не было рядом. Что он пережил? Что так сильно напугало его, заставляя так широко раскрыть свои глаза? Испуг навсегда запечатлился у него во взгляде. В воздухе застыл болезненный, громкий вскрик.

Парень внезапно открыл свои глаза. Перед его взором виднелась его тёмная комната. Это был всего лишь сон. Но это того не успокаивало.

Перед его глазами всё ещё были те, что смотрели куда-то в даль, пустым, уже не живым взглядом. По телу била дрож, холодный пот стекал по его лбу. Предчувствие было нехорошим. Где же ты, Тох?