Я всегда буду рядом с тобой

Когда ты разучишься пить?

-Владимир?... Володя?.. Маяковский! -Есенин расплывается в пьяной улыбке, видя среди толпы в кабаке знакомое лицо. Помещение забито людьми. Все столики заняты, а из-за громких голосов иногда невозможно расслышать даже себя. Приглушенный свет окутывает тёмной вуалью образ любого, находящегося здесь. Однако даже при таких обстоятельствах Есенин легко узнает родной силуэт, даже в толпе. Сергей пробирается сквозь гурьбу пьяниц и пошатываясь от передозировки алкоголя этим вечером, наконец-то ки, доходит до старшего.
-Здравствуйте, Владимир) -Голубоглазый на удивление дружелюбно машет рукой, находясь в нескольких сантиметрах от получателя столь наивно-детских действий. Рука бледная и кажется ледяной из-за холодного освещения. Костяшки пальцев заметно, но тем не менее изящно выступают, что придаёт каждому движению Есенина ещё более грациозный образ. Однако в ответ на приветствие, Сергей чувствует на себе лишь укоризненный взгляд.
-Сколько ты выпил? - Голос Владимира раздаётся эхом в затуманенном подсознании Есенина. Однако замечая стеклянную пелену в небесно-голубых глазах Серёжи, Маяковский немного смягчается и, кажется, что даже улыбается.
Младший оглядывается по сторонам, затем молча смотрит на тёмно-зелёную бутылку с недопитым алкоголем в левой руке и снова поднимает взгляд на старшего.
-А я.... А я... А я немножко, Володь) - Верно, алкоголь сказался на нем. Младший ещё пару секунд вглядывается в глаза Маяковского, явно, видя там что-то своё, что-то тайное и неподвластное. За период наблюдения Есенин даже неосознанно наклоняет голову вбок, от чего становится ещё больше похожим на ребёнка.
-Есенин, пошли. Тебе хватит уже. -Владимир хмурится и тянется к запястью младшего.
-Неет, я не хочу. Я здесь буду. Мне тут хорошо.
Порой, Есенин кажется Маяковскому действительно неприкосновенным, настолько хрупким и неопороченным ни одим из существующих грехов во всём мире. И пусть это «Порой» проявляется в перемешку с ненавистной наглостью Серёжи.
Как и прямо сейчас. Именно неподвластное чувство накатившей нежности заставило старшего одернуть руку и вновь повторить.
-Сергей, идёмте. Вам правда пора. -Маяковский окидывает скептическим взором всё помещение и снова возвращается к Есенину.
-Я не пойду. И вобще... Какая тебе разница? -Закатывает глаза. Иногда, пьяный Сергей может действительно напоминать возмущенную жизнью и вобще всем женщину. Володю это всегда смешило.
-Большая, пошли Серёж - Владимир насмешливо, однако с теплотой улыбается и оглядывая возмущенное и, можно сказать, обиженное лицо Есенина, протягивает руку чтоб, мол, тот пошёл с ним. Но на это Серёжа лишь поднимает на старшего презрительный взгляд. Смотрит тому в глаза, затем на руку..
-А зачем?.. -голубоглазый складывает руки на груди и вновь смотрит на, ещё давно возлюбленную, ладонь.
-Домой поведу. Так что пошли -Было заметно, что злость потихоньку, но начинает закипать внутри Маяковского. Взгляд вновь погрузился в холодную тьму, улыбка спала, а от былой теплоты не осталось ни следа. -Давай-давай, идём..
-Ну нее, мне так не нравится.. Можно я хоть бутылочку на последок? - Есенин вновь опускает взгляд на бутылку в руке и тихо говорит- Подожди.. А почему я спрашиваю?
Сергей хитро улыбнулся и показательно развернувшись начал было направляться в сторону барной стойки, однако того схватили за запястье и молча повели к выходу.
-Бутылочку? Серьёзно?! Ну уж нет, ты и так в край.. -Маяковский всё ещё старался держать себя в руках, но накатившая раздражительность дала течь, от чего Владимир буквально выпихнул младшего на улицу. Тяжело вздохнув он потер переносицу.
-Эй! Маяковский, мы так не договаривались! А ну быстро меня вернул.. - Явно не желая выслушивать всех возмущений Есенина, темноволосый снова взял младшего, но уже не за запястье, а за руку- обратно.... - Сергей тихо закончил своё предложение и, нахмурившись, поплелся за старшим.
Когда они отошли на достаточно приличное расстояние от бара, то Маяковский всё таки остановился, отпустил на удивление молчавшего Есенина и устало покосившись на младшего достал из кармана пиджака сигареты. Аккуратно поджёг, прикрывая пламя рукой и глубоко вдохнул сигарный табак. Серёжа всё это время стоял рядом и стеклянными глазами пялился на небо, которое сегодня было особенно чистым. Как могло показаться любому лицо Есенина не выражало ничего, лишь уголки губ еле заметно приподняты. Но вот Володя знал, что если так происходит, то Сергей в восторге, просто не может выразить эмоции, перенести на бумагу. Да, он считал его по настоящему талантливым писателем. Пусть с другим стилем, с другим жанром, но тем не менее - этот ребёнок во взрослой оболочке невероятно... Невероятно чудесен. Поймав в своей голове это слово Маяковский буквально замер на несколько секунд и всеми силами стараясь забыть подуманное, вновь затянулся. Пока старший собирался с мыслями, на его предплечье облокотился Есенин. Честно, Маяковский чуть не поперхнулся! Дрогнувшая от неожиданности рука двумя пальцами вынула сигарету и стряхнула пепел.
-Что такое? - Тихий, но вкрадчивый голос Маяковского раскатился по улице и эхом отозвался в далёких окнах пятиэтажек.
-Ничего..? -Звучало это «Ничего» не столь утвердительно, сколько вопросительно. Сергей поднял сонные глаза на Владимира. -Володь, я спать хочу.... - Как показалось Владимиру, жалобный голос, не присущий Есенину заставил всё внутри Маяковского сделать сальто и вернуться на место. Почему?..
Маяковский ещё несколько раз выматерился про себя, но лишь с расслабленной, тёплой улыбкой произнёс.
-Хорошо _Лучик_ , идём.. -Не выбрасывая сигареты Маяковский взял Серёжу за руку и неспешным шагом повёл в сторону дома Есенина. Безусловно, на случай таких проишествий, Володя знал его адрес, да и отсюда было совершенно недалеко. На этот раз Есенин совершенно затих и, казалось бы, даже не подавал признаков жизни. Спустя пару секунд голос голубоглазого прорезал мёртвую тишину - Как ты меня назвал?
-Я? Никак.. -Не оглядываясь на плетущегося сзади Есенина, Володя тихо хмыкнул.
-Нет.. Нет, подожди.. Ты вроде.. Да, ты точно назвал меня... Лучиком.. -Есенин, видимо, совершенно не понимал, что ему только что сообщили.
-Да не, тебе показалось.. -Дразнить Серёжу оказалось гораздо интереснее, чем ожидалось, потому Владимир вновь тихо сказал- Лучик...)
-Ну вот! Опять! -Когда младший выкрикнул эти слова он чуть не споткнулся. Ноги уже заплетались. -И вобще.. -Видно рассердившись на подобного рода «подкол» Есенин вынул изо рта старшего сигарету и кинул на асфальт, кое-как затушил ногой -Курить вредно, Маяковский!
Серёжа называл его по фамилии лишь в тех случаях, либо когда слишком радовался, либо когда злился. Это было известно исключительно им обоим. Но несмотря на агрессию Сергея Маяковский улыбнулся.
-Ну и ладно, потом отдельно выкурю)-Вновь глухая усмешка и недовольно бурчание Есенина....