вечный кумир

Глава 10. " Брюс Ли - идол и герой"

«Вся эта эпопея с Брюсом Ли началась гораздо позже, когда они с Марьяной уже жили на Блюхера.

Да, кажется, это был день рождения Марьяны, и мы с Людкой приехали к ним на Блюхера. Наверно, это было впервые, когда мы приехали к Витьке домой. И когда я увидел у Витьки на шкафу изображение Брюса Ли, я обрадовался,
поскольку уже есть о чем говорить, это уже знакомый элемент. Я сам к этому времени уже 2 года приезжая в Москву к Липницкому, садился и, не отрываясь, пересматривал все фильмы с Брюсом Ли, какие только в тот момент оказывались в доме. А «Войти в дракона» - главный брюсовский фильм - смотрел как минимум раз пятнадцать.
На стене у Виктора висели нунчаки.

Я за нунчаки сразу схватился, порадовался любимому оружию, и Виктор показал, что он с ними делает. Получалось у него это здорово. То ли сказалась восточная кровь, то ли что-то другое, но это производило блестящее впечатление - почти Брюс Ли! У Витьки было правильное выражение лица и нунчаки стояли хорошо. И будь я, скажем, разбойником, то, встретив такого человека на улице, я бы подумал - приставать к нему или нет - настолько это было впечатляюще»

•Борис Гребенщиков

Момент драки. Фильм " Игла ", 1988

Из интервью Максима Пашкова: «Витя, физически крепкий, рослый, мог себя защитить?» «Он избегал этого. На ноги больше рассчитывал. Неохота что-то сочинять, но он в тинэйджерстве не производил впечатление супермена. Однажды, помню, какой-то тип Рыбе (Алексей Рыбин - музыкант первого состава группы «Кино») нунчаками голову пробил, так Витьку как ветром сдуло. Я же обидчика кирпичом отогнал. Когда страсти улеглись, Витькино исчезновение всех развеселило: «А Цой-то где? Нету!». Обыскались. Потом я догадался позвонить: он уже был дома.»
Константин Кинчев: «Мы хоть и снялись оба в фильмах, но о кино мало разговаривали. Мне- то надолго хватило, а Цой к этому относился с энтузиазмом. Он хотел быть как Брюс Ли - кумир его. Они с Рашидом следующий фильм думали в Америке снимать, сценарий уже был написан. «Игла» - то мне понравилась. С Рашидом у него нормально все было: хорошая съемочная группа, все свои. Рашик умеет это делать, он приятный мужик, со своими, правда, фишками. Была у него идея всех известных рок-музыкантов собрать в одном фильме.»
Драка героя «Иглы» Моро с людьми злого доктора в исполнении еще одной культовой фигуры - лидера «Звуков My» Петра Мамонова - побудила фанатов объявить Цоя едва ли не наследником Брюса Ли местного розлива. Виктор на самом деле очень уважал Брюса и занимался тайским боксом, но из «поясов», по выражению его жены Марьяны, у него был только ремень на штанах. Да и сам Цой признавался, что «в реальной жизни вряд ли справился бы с таким количеством противников». Та же самая история произошла и с наркотиками, вокруг которых раскручивается сюжет фильма. Но наркоманом Цой не был, если не считать наркотиком портвейн - ритуальный напиток рок-тусовки. А уж после трагической гибели Виктора «Иглу» стали воспринимать чуть ли не как пророчество. Ведь там герой Цоя погибает, так и не сумев вытащить свою девушку из наркотического ада. Дикие версии сменяли одна другую - убийство, самоубийство... Но кино есть кино.

А в реальной жизни был талантливый поэт, прекрасный, хотя и не реализовавшийся художник, отец маленького сына и последний герой русского рока, по официальной версии, просто заснувший за рулем...

«Брюс Ли был любимым бойцом Виктора, и фильмы с ним он мог смотреть бесконечно, всякий раз комментируя происходящее и имитируя характерные подвывания и мяукания Брюса. Фотографии Брюса Ли он вывешивал и на стенке Марьяшиной квартиры на проспекте Ветеранов, и в котельной. Виктор много тренировался, но не специально к съемкам, а все время, пока жил в Питере. У него был очень хороший учитель, с каким-то там поясом. Он так его и называл, «Учитель». Я даже из-за этого не запомнил его настоящего имени. Кажется, Сергей. Каспарян должен хорошо помнить. Виктор ведь не просто учился у него боевому искусству, но и относился как к другу, приглашал к себе в гости, на концерты. Уважал сильно его спокойствие, выдержку, вежливость, силу и высокое мастерство. Все это очень здорово пригодилось на съемках «Иглы». Виктор бил перед камерой по-настоящему, без всяких консультантов. Это были сцены контактные, как в ранних фильмах Брюса Ли. Но и я тщательно ставил кадр, конечно. Контактности я требовал, потому что не хотел фальши. Даже во ВГИКе я ставил этюды, где играл сам в паре с Александром Спорыхиным, и мы с ним по-настоящему боролись на сцене, сдирая кожу в кровь на глазах изумленной публики. Задача так прямо и стояла: забрызгать пол настоящей кровью, тем более что кровь была моей собственной. Но вот царапины на лице Моро после драки были бутафорскими, тут каюсь. Даже такой хулиган от кино, как я, не стал бы калечить актера ради искусства. Кстати, перед съемками мы в павильоне ради забавы поснимали Виктора обнаженным по пояс, с характерным рельефным освещением, наносящим массу всевозможных ударов крупным и средним планом. Виктору страшно нравился этот материал. Он просто офигел от самого себя. Какой же я все-таки идиот, что не сохранил пленку!»

~Рашид Нугманов.

Кадры из съёмок фильма "Игла" 1998. Эпизод драки с Наркоманами