Останься со мной

Секреты и нежности

Арсений стоял на пороге квартиры, указанной в адресе, что дала ему Аделина. На часах 21:30. Он постучал. Послышались торопливые шаги и дверь отварилась. Открыла она же.
— О, Арсений, ты всё же пришёл. — радостно проговорила она, — чувствуй себя как дома. Комната Виктора там, проходи, разувайся.
Сеня сразу услышал какую-то странную музыку, играющую как раз из его комнаты, про "Великий учёный Никола Тесла, очень устал...". Из комнаты лился тусклый, синий мигающий свет от гирлянды.
Аделина сразу же убежала в другую комнату, похоже, в свою.
Арсений аккуратно зашёл в указанную ей комнату. Конечно же, без стука. Увидел Виктора, сидящего за столом. Дверь за Арсением немного скрипнула, но из-за музыки Виктор этого не услышал, а сам он сидел спиной к двери, поэтому и увидеть гостя не мог. Романов тихо подкрался к нему сзади. И сразу же увидел те самые рисунки на стене. Парня их возраста, довольно красивого. Арсений всё же решил показать своё присутствие
— Ты очень красиво рисуешь..
Виктор, как кипятком ошпаренный, вскочил из-за стула, развернулся и испуганными глазами стал смотреть на Арсения.
— Как ты здесь оказался? Я... Ты не должен был этого видеть. Арсений...
— Этот человек дорог тебе? — Арсений указал на рисунки за спиной Виктора, который уже вжался спиной в стол.
— Арсений, я не знаю, как объяснить, не совсем, но...
— Это он доставил тебе много боли?
Вопрос застал Виктора врасплох.
— Тебе это Аделина сказала? Не слушай её, постоянно глупости несёт, — Виктор быстро схватил листок, на котором сейчас рисовал и кинул куда-то в шкафчик.
Арсений подошёл на шаг ближе к Виктору. Тот был одет как обычно в свою черную "Black pensil" футболку и шорты, а на руке как обычно куча браслетов.
— Расслабься, я не пугать тебя пришёл. Наоборот... — Арсений подошёл ещё ближе и аккуратно взял Витю за запястье, отодвигая браслеты. Таким образом он хотел успокоить его, но не вышло.
— Нет! Не трогай меня! — Виктор вжался в стол ещё сильнее, а когда Арсений коснулся его руки, спрятал её за спину,—Я... Это вообще не твоё дело. Я делаю что хочу. Вам всё равно не понять. Да, это тот человек, про которого она говорила, но она сама ничего не знает, Сень...
— Хорошо, она не знает, зато ты знаешь. Расскажи всё как есть. Ты же понимаешь, я не стану тебя осуждать.
— Ещё как станешь, — всё ещё противился Виктор, но уже перестал так сильно сжиматься , как ёжик, от прикосновенний.
От таких слов и действий Вити, Арсению становилось всё хуже и хуже. Он очень хотел помочь, но не понимал как.
— Да, я конченный голубой, который страдает по бывшему, так что ещё и дебил. Но обществу это никак не понять.
Виктор продолжал отводить взгляд, прятаться за волосами.
Арсению всё таки удалось удержать его за локоть и провести по руке, на которой он сразу заметил неровности.
— Я пойму. Я всегда буду за тебя, Вить. Рассказывай дальше.
Белые полосы поперек вен. Не глубокие, но и не слишком маленькие, шрамы всё это время скрывались под черными браслетами.
—  Можно сниму..? — попросил Арсений, когда в ответ получил неуверенный кривок, стал стягивать с руки кожаные, плетеные и металлические побрякушки, скрывающие прошлое Вити.
— Да нечего там рассказывать. Я дурак был, вел себя как мудак последний, а он ведь меня правда любил. Я только этого не заслуживал. Грубил, оскорблял, не ценил ни его, ни своих чувств. Понял только когда тот меня бросил. Это к лучшему, но забыть не могу. Год уже снится и из головы не вылезает.
— Но ты изменился, всё ещё винишь себя?— Арсений сложил все браслеты на стол, к которому прижимался Виктор.
— Да. Я такой дурак, Сень. Ударь меня, а... Не хочу здесь больше находиться. Устал.
— Нет. Не ударю. Ты не заслуживаешь, — Арсений мягко поглаживал руку с порезами, словно пытаясь успокоить.
— Заслуживаю, ты ещё просто не понял.
— Единственное, чего ты заслуживаешь... — Арсений приподнял руку Виктора с шрамами. И сам, нагнувшись над ней, прикоснулся губами к белой полосе. А затем снова, только уже к другому шраму.
— Сеня... — кажется, впервые за всё время Виктор правда смутился и даже слегка покраснел, — что ты делаешь..?
— Пытаюсь облегчить твою боль. Чтобы тебе стало легче.
И он снова поцеловал один из шрамов, уже выше.  Арсений в этот момент задавался множеством вопросов. Почему Витя его не оттолкнет? Правда ли ему от этого легче? А вдруг ему вообще не приятно? Но он спросил лишь:
— Это ты из-за него так себя калечишь?
— Да, прости. Мне правда стыдно. Особенно, за то что теперь и тебе стало тяжелее от этой ноши, — внутри Виктора всё жило своей жизнью. В груди затрепетало от прикосновенний. А в животе даже появились бабочки. Он подумал, что очень хотел бы, чтобы эти прикосновения продолжались.
— Перестань так говорить. Я же сказал, что ты можешь доверять мне. Можешь положиться, я всегда пойму и помогу.
Одарив поцелуем последний шрам, Сеня выпрямился. Он взглянул на Витю. Такого красивого и смешного как всегда. Похожего на испуганного котенка. Хотелось прикоснуться к нему, погладить по шерстке, чтобы тот замурлыкал, а не продолжал шипеть и царапаться.
Затем перевел взгляд на стол. И увидел рисунок с совершенно другим лицом, отличающимся от остальных. Его лицом. Лицом Арсения. Он протянул руку, взял.
— Это я? — он повернул рисунок, чтобы показать Виктору.
— Ага... Забавный ты здесь получился.
— Очень красиво. У тебя определенно талант.
Арсений выключил музыку, что играла из колонки, хотя она и так была негромкой.
— Уже поздно. Я думаю мне пора домой, а тебе спать.
— Ты можешь остаться у меня на ночь. Мама с братьями уехала к ухажеру на несколько недель. Так что квартира в нашем с Аделиной распоряжении.
— Если позволишь спать на кровати.
— Если только со мной.
Когда они улеглись, лицом друг к другу, Арсений снова взял левую руку Вити со шрамами. Он разглядывал их, гладил. Виктор смотрел на него, как его кудрявые волосы лежат на подушке. На этот грустный, сочувствующий взгляд.
— Пообещай, что ты больше никогда не будешь так делать. Если что-то случиться, говори мне, а не пытайся.. лечить себя таким образом.
— Я обещаю.
Арсений прижал к губам костяшки его пальцев, улыбнулся. Ему не хотелось, чтобы всё это заканчивалось, хотелось двинуться ближе к Вите, прижать к себе, поцеловать? Нет, не сейчас, сейчас совсем не время. Затем он отпустил руку и отвернулся к стене. Вскоре они оба уснули.