«в космос ты - в космос я.»

part 19

этот день действительно был самым паршивым за последние несколько лет, Макс. я держал ее за руку, гладил по волосам, шептал какие-то пошлые гадости на ухо. мне приходилось позориться и смеяться над шутками о том, как ужасна эта жизнь. я, твою мать, делился с ней своими сигаретами, покупал этой малолетке пиво. и самое ужасное - я еле как отвертелся от поцелуя на прощание.»

дописывает парень и, громко вздыхая, бросает телефон на кровать. господи, неужели ему пришлось иметь дело с этой стервой. с первого взгляда он сразу понял - это самая чистейшая ненависть. она привлекала его внимание как могла. на каждой перемене кокетничала, шутила на безумно тупые темы, от которых не то что рассмеяться, даже хихикнуть для приличия было неуважением к себе. ее подружки, словно хвосты, ходили за ними по пятам, а один раз он даже услышал звук свеже сделанной фотографии. это было отвратительно, но цель достигнута, хоть и с большим трудом.

***
- милая, можно попросить тебе кое о чем? — сделав милый голосок, проговорил Бессмертных, наматывая одну из ее светлых прядей на указательный палец. они сидели на отшибе города. какой-то песчаный пляж, куда она с истериками его привела.

- что такое, котик? — хихикнула Исаева, а парень готов был блевануть прямо на эти залитые лаком волосы. но, улыбнувшись, не постеснялся продолжить:

- ты безумно мне поможешь, выполнив всего одну просьбу. — он достал небольшой кнопочный телефон из левого кармана джинс и протянул ей. София отпила пиво из стеклянной бутылки и ошеломленно уставилась на устройство. — солнце, передай это, пожалуйста, девочке, которую держит твой отец на минус первом этаже. передай ей, что это от старого знакомого. я буду благодарен тебе и расцелую твои прекрасные пальчики. — просьба была сказана резко, но Исаевой словно было плевать, она расстаяла от комплиментов. —

- хорошо, милый, а ты знаком с ней? — она глянула на него с низу, своими голубыми глазами, наполненные неподдельным интересом.—

- оу, нет, она девушка моего друга. ты его часто видишь, мы тусуемся вместе. он полностью против того, чем она занимается и хочет сказать ей пару ласковых напоследок, раз уж лично это сделать невозможно. — Ваня удивился тому, как на ходу придумал вполне заманчивую историю.

- поняла. а я ненавижу то, чем занимается мой отец, а ведь у него на неделе еще несколько встреч, с которых он придет пьяный в хлам и с пакетами белого дерьма. — с ноткой омерзения призналась та и плюнула через плечо.— мне на самом деле жаль эту девочку, но ведь и в полицию не позвонишь. у отца везде люди, которые прикроют его. — Бессмертных ухмыльнулся. да, это точно было правдой. — я помогу тебе, любимый, но почему сам этот твой.. знакомый? — она глянула на меня, а я кивнул. — не может меня об этом попросить?

- ох, солнце, я так ревную, что не разрешаю ему даже подходить к тебе. — жалобно сказал парень, наклонившись к ее уху и, опаляя его горячим дыханием. София посмеялась, закусив губу.

они просидели так еще немного, Ваня надеялся, что разузнает еще чего интересно, но, по-видимому, Исаевой младшей ничего о делах отца и брата известно не было. понимая, что если он не скажет о внезапных делах, этот день закончится рвотой радуги от сказанных в его адрес любвеобильных фраз, так что парень залил ей в уши что-то из серии резко сломанной машины отца в каком-то лесу, предварительно разыграв сценку разговора по телефону, и она, жалобно пожелав ему удачи, подставила губы для поцелуя. Бессмертных сделал вид, что не заметил. развернулся и ушел.

***
продолжать общение с ней Ваня не собирался, но, естественно, он не бросит ее настолько быстро. просто не будет появляться на учебе несколько дней и она успеет его позабыть. сколько у нее там свиданий в день? два-три? вряд ли в ее сердце будет место для него.

за эти пару часов, что он не видел Элиану, его настроение испортилось в край. поэтому, после ужина проведенного с мамой, на котором они бурно обсуждали день рождения её сестры и то, как она счастлива, что Ваня будет на нем присутствовать, Бессмертных понял, что ему так и не удалось отыскать Оливер на перемене, поэтому он, немедля, набрал номер, написанный на небольшом обрывке бумаги под чехлом.

монотонные гудки сводили с ума также, как и представление ее образа в голове.