Сакура отцветала. Сильный ветер, гонящий грозовые тучи, поднял вихрь из бледно-розовых лепестков, которые прилипали к глазам, губам, пытались залететь в нос, делали всё возможное, что бы путник остановился и переждал надвигающуюся стихию. Юки закрыло лицо рукавом кимоно, и ещё быстрее засеменила через аллею сакур к дому шаманки. Так бы и идти по жизни с закрытыми глазами, чтобы не видеть свою сестру имеющую дочь, разочарованных лиц родственников, не видеть себя, своё никчемное тело, которое не способно родить здорового ребенка. Она готова отдать последнюю семейную реликвию, чтобы подарить мужу сына – самурая.
Шаманка-итако открывала двери своего дома для людей только десять дней в году во время цветения сакуры, в остальное время она была в уединение в молитвах, в проведении ритуалов поклонения местным духам. Никто не знал, сколько ей лет, никто толком и не видел её лица, она сидела в маленькой полутемной комнате в окружении нескольких свеч. Перед ней стоял чан с водой, слева от нее лежала бумага и кисти, а справа небольшой кувшин с вином и две маленькие чашки. Она никогда ничего не спрашивала, но зайдя в эту комнату, хотелось рассказать все свои проблемы и высказать свои просьбы. На какие-то она кивала и писала на бумаге заклинание, клала её на воду – бумага либо тонула, либо продолжала плавать на поверхности. Если не тонула, то она её вытаскивала, скатывала в маленький шарик, помещала в небольшую трубочку – бумажный шарик высохнет, выпадет – желание исполнится.
У Юки их было уже две пустые трубочки – удачно забеременела, но на третьем месяце потеряла ребёнка; удачно родила, но через год ребенок умер. Теперь третий раз она у шаманки-итако, с благоговением попросит долгих лет жизни своему сыну. А бумага с заклинанием утонула.
Опустошенная Юка, потеряв всю надежду, села на пороге её дома – идти ей некуда. Она сидела и думала, что, может быть, у шаманки-итако еще есть какой-то способ помочь ей, может быть, она рано сдалась, надо остаться, молить её, служить ей, столько, сколько надо, только бы она помогла. Юка встала на колени и решила никуда не ходить, пока не решит свою проблему.
Гроза пришла, сверкала и грохотала, ливень намочил Юку, но она терпеливо оставалась в своей позе и, наверное, заснула, потому, что не поняла, почему её тыкают палкой, больно же. Она лежала калачиком на пороге дома, кругом была темнота, она не видела, кто её тыкает, но тыкали явно намерено к выходу из дома. Она встала в молитвенную позу и начала просить исполнить её просьбу, что её жизнь бессмысленна, если она не родит самурая, что она готова всё отдать за это. Тыканье прекратилось, послышались удаляющиеся шаркающие шаги и ни слова. Не прогнали, значит, её просьбу можно решить.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
САМУРАЙ
General Fiction...Она готова отдать последнее, чтобы подарить мужу сына - самурая... ....Фил любовался им издалека и вздыхал, что-то щемило в сердце, если Том подходил к нему близко.... Я уже давно и смертельно болен тобой, Фил... - и хотел приблизиться, что бы...
