САМУРАЙ

8

Судьба благоговела к Хиро – он родился в обеспеченной семье, в такой, которая могла себе позволить один раз в неделю иметь англоязычную гувернантку. Эта высокая, строгая дама была историком и писала исследование о взаимоотношениях Европы и Японии в период Эдо.

В день её присутствия, Хиро и мадам Су говорили только на английском, а так как она историк, то они говорили об истории Европы. Викинги, Один, Тор, Эдда – эти герои и мифы о них впитывались скромным, японским мальчиком на протяжении пяти лет. Очевидно, что посетить, а лучше жить в Европе было мечтой Хиро.

В свои 23 года он смог приехать в Европу по университетской программе обмена. Он приехал именно в город N и потому, что получилось договориться с университетом и потому, что здесь жил его троюродный дядя – монах небольшой местной буддисткой общины.

Будучи прилежным учеником Хиро знал и древне японский и изучал исторические тексты.

Родители всегда думали, что «путешествие на Запад» их сына – это временное помутнение, что он напишет диплом и приедет обратно, на их столах лежали списки девиц из благородных родов, в ожидании свиданий. Но Хиро не собирался возвращаться, поэтому они ему сократили финансирование. Теперь он крутился, как белка в колесе, ища дополнительный заработок.

Мысли его разрывались между спокойным, дзеновским Востоком и кипящим, непредсказуемым Западом. Работу он свою здесь уже окончил, ему предлагали преподавать в университете по минимальной, пока ставке и в тоже время родители тянули назад, предлагая обеспеченную жизнь – дом, жену, руководящее место в лингвистическом институте. Решение он откладывал, ожидая той точки, когда ему станет абсолютно ясно – возвращаться или нет.

Но каждый месяц ему удавалось найти какую-то подработку и продолжить пребывание в Европе. Находясь здесь, он был как будто в «кроличье норе» - он не переставал удивляться архитектуре, людям, их взаимоотношениям, они проявляли себя открыто и импульсивно.

Классический японец Хиро всегда был на краю веселых компаний студентов. Внешне спокойный, он душой был с ними, но не имел привычки показывать это. Окружающим казалось, что ему скучно, поэтому его редко приглашали на вечеринки и сборы.

Заводить друзей самостоятельно так просто, как это получается у его западных сверстников, у него не получалось, он знакомился с новыми людьми по «языковой» проблеме через репетиторство или переводы. «Японский дом» был одним из его мест подработки и общения с соотечественниками.