Я научу тебя любить

Глава 3

*От 1 лица*

- Мирослава, - тяжело вздохнул директор, - напомни мне, какой раз за этот месяц я вижу тебя здесь?
- Третий, - я перебирала в руках браслет, что подарил мне отец ещё в детстве, - обещаю, что это последний.
- Я слышу это каждый раз, видимо родители не научили держать обещания, - голос Степана Витальевича никогда не отличался теплой интонацией, но сейчас он звучал ещё грубее, чем обычно, - мне уже жалко твою мать, я не хочу опять слышать, как она плачет в трубку и просит помочь тебе. Как я, педагоги, могут поспособствовать тебе, если ты сама не хочешь ничего менять?

Когда директор напомнил мне о маме, то меня окутало чувство стыда. Мне тяжело осознавать то, что я для неё просто большой ком проблем и разочарования. Хорошо, что эту дуру Катю попросили подождать в коридоре, иначе издевок было бы не избежать. А где издевки, там снова мои драки. Замкнутый круг, в котором я заточена.

- Степан Витальевич, я как новый классный руководитель, постараюсь утихомирить пыл Мирославы, направим, так сказать, её бойкость в другое полезное русло, - вступился Арсений Дмитриевич, - я уверен, что не все потеряно.
- Да что вы знаете, - директор кажется держался на последней капле, - я уже год пытаюсь ее перенаправить, помочь, исправить! Всё как в пустоту!
- Успокойтесь, я думаю в присутствии ребенка не нужно повышать тон.

Директор замолчал. Кажется, его в первый раз так интеллигентно заткнули. Он налил воды в стакан из графина и за пару секунд опустошил его. В моем горле тоже пересохло, но совсем не от чувства жажды. Мужчина был прав. Каждое его слово не было выдумкой или способом приукрасить себя. Меня пытались пропихнуть в баскетбол, в атлетику, даже в театральный кружок. Но даже там я умудрялась стать мишенью насмешек, на которые всегда могла ответить не только словами. Удивительно , что я до сих пор учусь здесь.

- Если это повторится, мне придётся исключить Мирославу из школы, - тяжело пробухтел Степан Витальевич.
- Поймите меня, я ни разу не ударила её, Катя сама меня спровоцировала на эту ситуацию, она первая подскочила ко мне. Я не могла не защититься.

К моим глазам подкатили слезы. Черт, я так не люблю показывать свою слабость и уязвимость, но у меня уже нет сил терпеть.

- Степан Витальевич, дайте последний шанс. Я помогу ей, вот увидите, что через месяц вы её не узнаете.

Директор замолчал. Он встал и подошел к окну, устремив свой взгляд на спортивную площадку. Тишина затянулась. Наверное, ему тоже было тяжело на душе от того, что я не оправдала его ожидания. За последние три года, как у меня начались проблемы с одноклассниками и в принципе с другими учениками, он относился ко мне, как к внучке. Старался защитить и помочь, наставить на правильный путь, дать какую-то заботу. Но всему есть предел. И кажется я его достигла.

Я просверливала взглядом дубовый стол, который директор совсем недавно приобрел в свой кабинет, в то время как Арсений Дмитриевич смотрел на меня. Он прожигал меня своими острыми зелеными глазами, но я ощущала в них не злость, а желание помочь или даже жалость. Ну уж нет, жалкой я точно казаться не хочу.

- Мира, выйди пожалуйста на пару минут, - произнес Арсений перед тем как встать и направиться к директору.

Я послушалась и поплелась к выходу. Интересно, что он хочет ему сказать? Жаль, что подслушать не удастся, потому что за дверью до сих пор стоит Катя, которая наверняка слышала весь разговор.
Уже представляю её противное лицо.

Ну что ж, Мирослава, пора делать первые шаги и держать себя в руках.

Очутившись снова в коридоре, я подошла к подоконнику, чтобы удобно уместиться. Катя стояла у лестниц, разговаривая с кем-то по телефону. Надеюсь, это не родители, потому что если она пожалуется своим предкам, то они устроят здесь взбучку.
Хотя, чего мне бояться? Царапина у меня есть, а значит и доказательство ее вины неоспоримо. Я всего лишь защищалась. Как и всегда.

Всегда я считалась не такой как все. И это не повод для гордости. Мой характер никогда не даёт мне промолчать, остаться в стороне. Да, наверное, в большинстве случаев я сама провоцировала на конфликт, но никогда не делала это без оснований. Одноклассник мог травить меня неделю, но в итоге моё терпение заканчивалось, и я уже не могла молчать и давать себя в обиду.

Такой характер у меня от отца. Я уверена, что маме больно видеть его отголоски в моем поведении. За последние полгода она возненавидела его настолько, что даже убрала из дома все вещи и фотографии, напоминающие о совместной жизни и о нём самом. А мне просто обидно за то, что папа бросил меня в тот момент, когда я больше всего нуждалась в его поддержке и защите.

- Катя, твоя очередь, - в дверях показался классный руководитель, - заходи.

Она последовала в кабинет. Сам же Арсений Дмитриевич вышел в коридор. Он направился в мою сторону. Я с дрожью в коленках ожидала окончательный вердикт. Надеюсь, у меня есть ещё шанс показать себя с хорошей стороны.

- В общем, Мирослава, решение такое...