безумие [ЗАКОНЧЕН]

глава 7

- И где мы были так долго? – спросил отец, наливая себе чай.
- Гуляла.

Дальше я, молча, ушла к себе в комнату. Завалившись на кровать, я начала отдыхать. Но вдруг кое-что мне сильно мешало. Плечо. Оно стало сильно болеть, все тело начало неметь. Я упала с кровати, подползла к двери и закрыла на замок, чтобы отец не вошел. Я начала биться о стенку. Боль давала о себе знать большую цену. Пытаясь встать, я постоянно падала. Ноги сами собой просто не держали меня. Я перестала их чувствовать. Будто бы это отдельная часть моего тела. Плечо все сильнее болело. Не выдержав, я начала кричать.

Макеев выломал дверь и увидел, как я лежу на полу, кричу, держась за плечо. Он сразу бросился звонить в скорую. Говоря с кем-то по телефону, он пытался меня пощупать, на что я давала отпор своими дикими криками. Через пять минут приехала машина скорой помощи. Меня увезли.

Стоя на светофорах, мое плечо начало немного отпускать. Я начала чувствовать ноги. По приезду в больницу я уже сама могла дойти до палаты. Меня отвели в белую комнату, где ничего кроме койки и тумбочки не было. Усадив меня на кровать, я стала немного расслабляться. Пока Макеев с кем-то говорил, я рассматривала свой шрам на плече. И из-за обычного стекла у меня бывают такие приступы. Не повезло.

- Значит так, - вошел в комнату Макеев, - у тебя на завтра назначена операция.
- Что?! – возмутилась я.
- Это не шутки. Все, мне нужно идти, зайду завтра.
- Ага, как же, - сказала я про себя.

****

Ворочаясь ночью, меня пугала эта операция. Я перетерпела уже многие, но еще одну. Или несколько. Меня пугало то, что вовремя операции мне могут случайно отрежут руку. У хирурга дернется рука от четвертого размера у его ассистентки и случайно отрежет мне руку. Вот же черт, и тут я успела все испортить. Пессимист по жизни, ничего не скажешь.

- Макеева, в хирургию! – кричал чей-то голос.
- Я не Макеева, - пробурчала я про себя, сжимая кулаки.

Я зашла в темное помещение, где над столом ярко светил свет. И вся комната темная. А свет яркий. Как-то так, да.

- Ложись, - сказал мне главный хирург.

Страх проявлялся у меня еще больше. Когда мне делали операцию в Канаде, то там врачи были куда вежливей. И я почти ничего не боялась. Я не смогу, мне страшно. Сейчас как раз кстати бы подошло мамино плечо. Хочется взять и проплакаться. Но, увы, я так никогда не делала. Все свои мысли я прятала от нее. Как и она от меня.

Я легла на этот стол, яркий свет светил мне в глаза. Слезы пошли не от страха, а от самого это источника света. Пять ярких лампочек просто резали мне глаза. Затем я почувствовала легкую боль в правом плече, даже ниже. Это укол. Я их не боюсь. Я повернула голову влево и увидела Макеева. Он смотрел на меня, на такую жалкую и беспомощную девчонку. Меня сейчас будут резать. Мне очень страшно. А он просто стоит и говорит, что так нужно. Взгляд перевелся на часы, и он уходит. Последняя надежда на спасение ушла. Я одна. Изнемогая, я начала сильно уставать. Веки просто слипались. Страх медленно уходил. Даже мысль о том, что меня будут резать, давала мне уснуть.

- Вата, - последнее слово, которое я услышала.

***

Вновь белая комната и я пока жива. Нужно проверить все ли конечности у меня на месте. Или нет лишних. Потрогав левой рукой на месте ли моя правая рука, я обрадовалась, что она вообще есть. И целая.

- Доброе утро, как твои дела? - сжал мою руку Сергей Петрович.
- Хуже быть не может, - ответила я ему и улыбнулась. Он понял, что я шучу.
- Ладно, отдыхай.

Я прикрыла немного глаза, но слышала, о чем говорили врач и Макеев.

- Когда ее можно будет забрать? – спросил Макеев.
- Да хоть завтра.

А завтра игра, кстати, у «Медведей». И я обещала Антону прийти. Попала.

Вновь не выдержав, я начала засыпать. Только сны мне снились, далеко не позитивные.