Наследник для бандита D&J

Эпилог

Юлия

Четыре года спустя

— А кто меня первым на ручки взял? — Алиска залазит на колени к отцу, отводит его руку с телефоном в сторону и заглядывает в глаза. — Ты, папочка?

— Я. — Даня целует дочь в нос и вытирает пальцами следы шоколада с ее щёк. Прямо идиллия. — Давай чистить зубки и в кровать, а то свой день рождения завтра проспишь.

— А что вы мне подарите? — Хитрюга морщит нос и прищуривает глаза.

Я ей на этот вопрос не ответила, так она решила со стороны отца зайти.

В нашей семье злой тиран — это я, а папа — милый, обожающий свою кровиночку с первых секунд рождения, пушистый «сенбернар».

— Ничего, — я забираю со стола тарелки и отношу их в посудомоечную машину. — Потому что игрушки так и остались разбросанными по комнате.

— Алиса, ты снова не слушалась маму? — Строго хмурится Даня.

— Я слушалась, — дочь обижено поджимает губы и жмёт плечиками, — просто у мамы ко мне тоже завышенные требования. Вот! — Невинно хлопает глазами. — Поэтому она и разочаровывается.

— Чего? — Муж выкатывает глаза, а я судорожно соображаю, в каком контексте могла слышать сей перл дочь.

— Ну мама говорила дяде Руслану, что не предъявляет к тебе завышенных требований, чтобы не разочаровываться…

Я чувствую, как Данин взгляд выстреливает мне в затылок и веду плечами.

Под этой фразой подразумевалось явно что-то безобидное, но в глазах Милохина — это однозначный залёт. И сейчас он мысленно примеряет ко мне и Вирютину различные варианты расправы.

— Какая глубокая мысль, — я слышу в голосе мужа угрожающую интонацию, — мама обязательно мне расскажет поподробнее! — чувствую, как моего зверски ревнивого супруга накрывает.

— Пойдём, Лисёнок, — я подхватываю дочь с его колен и, прикрываясь ею, как щитом, сбегаю из кухни.

У меня есть примерно минут тридцать, а то и час, чтобы муж «остыл» или отвлекся на важные дела.

Пока надеваю на дочку пижаму, гоняю в голове фразу. Черт! Даже не помню, когда говорила, чтобы качественно покаяться! Ну прямо хоть Вирютину звони и спрашивай, но нельзя.