Genshin Impact reactions

они узнали о вашей смерти

жду Сетоса день 16, жду Далию день 1234

Дилюк Рагнвиндр

-... - Дилюк безучастно смотрел на документы перед собой. Перо в руке треснуло и сломанная часть упала на стол. Аделинда поклонилась и тихо ушла, боясь взглянуть на господина.

Мужчина просидел неподвижно всю ночь, словно умер он, а не вы. Возможно, это была правда, потому что Дилюк, которого вы воскресили, снова сгорел.

Рэйзор

- Н...нет! - жалобно заскулил Рэйзор, буквально отпрыгивая от Лизы, - Врёшь, х-хватит! Лупикал не умирать!

Лиза лишь прижала парнишку к себе, пока тот разрывался и выл. Слёзы стекали по его лицу, а пальцы вцепились в одеяние учительницы. Последняя знала, что в эту ночь часть юного Рэйзора умерла - вы забрали её с собой.

Венти

- Ха-ха-ха! - рассмеялся бард в лицо поникшему Итэру. Он не глуп, нет, не глуп - боль осознания выдавали пальцы, крепко вцепившиеся в лиру, - Не очень... смешная шутка, путешественник.

Боль Барбатоса усиливалась в груди так же сильно, как и буря над Мондштадтом. Люди прятались по домам, пока объявления и пыль летели в лицо. Но они не знают, что Барбатос плачет - монстру не суждено быть счастливым. Ему кажется, что посреди бури он видит ваш силуэт, который разочарованно смотрит на своего любимого бога.

Кэйа Альберих

Любой обманчив звук,

Страшнее тишина,

Когда в самый разгар веселья падает из рук

Бокал вина.

Кружка упала на пол, пока голубые глаза капитана шокировано смотрели на стражника, который донёс ему страшную весть. Его компаньоны на сегодняшний вечер замолкли, глядя на выпившего капитана, который уронил голову на ладони.

- Говорил, говорил... - в бреду шептал Альберих, прежде чем сорваться и вылететь из таверны, хлопнув дверью.

Беннет

- Ч-что ты такое говоришь? - Беннет чувствовал, как позорные слёзы наворачиваются на изумрудные глаза, - Скажи мне, что это н-не так...

Получив в ответ молчание, сердце в груди захотело кричать. Его вина, его вина, его вина... Это из-за него вы лишились жизни, из-за близкой связи с ним. Беннет чувствует, как пламя, которое раньше горело любовью, сжигает его обессилевшее тело. Он больше никого не подпустит к себе.