Глава 5.

29 3 0
                                    


— И постарайся один на один с ним не оставаться, — это последнее, что сказал Саша, перед тем как уехать. 

Весь вечер они говорили на разные темы, не касаясь ни учёбы, ни семьи Киры, но всё же узнавая друг о друге небольшие, порой незначительные детали. Саша поведал, что работает на отчима, занимается безопасностью и иногда выполняет мелкие поручения: документы, встречи, переговоры. Вот и к Максиму Леонидовичу заехал по поручению отчима. О чём именно они говорили и что вообще за дела у бизнесмена к преподавателю философии, Саша говорить не стал, да и Кира решила не спрашивать — дела взрослых, серьёзных людей, её это не касается. И всё же при одном только упоминание Максима Леонидовича у Саши начинал дёргаться глаз, будто он с ним знаком очень давно и очень тесно. Возможно, тот и у Саши философию когда-то преподавал. Или всё из-за рабочих моментов с отчимом, имени которого Саша ни разу за вечер не назвал. 

В свою очередь он вытянул из неё пару мелочей по интересам и симпатиям: кино, книги, музыка, цветы. Что ещё спрашивать у человека, о котором знаешь в разы больше, чем он о тебе? 

Саша, как и в прошлый раз, подвёз её до дома, проводил до лифта и ушёл, когда сомкнулись створки. 

Поднимаясь в квартиру, Кира в мыслях представляла, как Настя ждёт в кресле у окна, чтобы опять поинтересоваться, где это её носило. По четвергам она всегда возвращалась из института около восьми вечера — ехать на автобусе минут пятнадцать, не больше, плюс традиционный перекус в пекарне через дорогу от дома, — но сегодня пришла почти в десять. 

Будь её воля — вообще бы не возвращалась. Только идти больше некуда.

Провернув ключ в замке, Кира щелкнула ручкой и попала в полутёмный коридор. С кухни до неё добрался аромат свежести и персиков: мать как обычно нарезала лёгкий салат и заварила зелёный чай. Отец ужинал в ресторане по дороге с работы, а Настя с матерью следили за фигурами и не могли себе позволить ничего, кроме овощей и чая. И в этом тоже была причина, по которой Киру недолюбливали — она могла без последствий и зазрения совести умять на ужин всё, что пожелает. 

— Я дома, — буркнула она себе под нос и сняла обувь. 

— Ты задержалась, — монотонно произнесла мать, выйдя в коридор с телефоном в руках. — Двадцать один пятьдесят пять, — озвучила она время с экрана и перевела на дочь вопросительный взгляд. — Где ты была?

Синдром БелоснежкиМесто, где живут истории. Откройте их для себя