Секрет

18

Лалиса

Девять дней.
Теперь у меня есть свой собственный «секрет» в календаре, помеченный красными точками на датах. Их осталось всего девять. Полторы недели.
Сегодня у меня поздняя тренировка: начинается в шесть, а закончится, наверное, не раньше девяти. И, конечно, мой Мистер Фантастика первым делом спрашивает:
ДЫМ: Как ты будешь добираться домой? Надеюсь, на такси?

Мы не виделись уже три дня. Безразмерных, одиноких, слякотных и холодных, как зима за окнами, дня. Потому что мы не совпадаем: у меня экзамены, библиотеки, конспекты, тренировки, у него – работа, работа и снова работа. Я ревную его к работе. Звучит безумно, но факт: мне нужно больше его внимания. Это эгоистично, но это моя правда.
Я: Меня Филин проведет, это надежнее, чем бронированный «Хаммер».
ДЫМ: Кто такой «Филин»?
Я: Друг с кулаками))

Проходит пять минут – Чонгук не отвечает, и я прячу телефон в спортивную сумку до конца тренировки. Мне нужно сосредоточиться на программе и попытаться взять «золото», потому что оно много для меня значит. Потому что – пусть к этому нет никаких предпосылок – я хочу, чтобы Мой Мужчина мною гордился, чтобы он улыбнулся и показывал большие пальцы, когда на мою шею наденут медаль.
В этот раз я снова падаю, причем дважды, причем основательнее, чем в предыдущий, потому что без тугой повязки на щиколотке уже никак. Тренер хмурится, когда медсестра осматривает мою ногу, но с облегчением выдыхает, когда она выносит вердикт: пара дней покоя – и я снова в строю. И хоть до соревнований всего месяц и на счету каждый час, это все равно лучше, чем если бы я сломала ногу.

Филин(это Хосок ,погоняло его)уже ждет меня в коридоре и когда видит мои прихрамывания, спешит навстречу, забирает рюкзак и подставляет плечо.
— Слушай, написала бы, что у тебя нога – я бы прямо с арены забрал, - как всегда ворчит и сопит он, хоть сам заметно морщится, когда поднимает правую руку. Наверное, его сегодняшняя тренировка тоже не обошлась без приключений. – Давай понесу, мелкая.

Я мужественно отвергаю предложение, потому что должна научиться справляться с такими мелочами. И потому что это просто небольшое растяжение, и чем раньше я научусь его игнорировать, тем быстрее вернусь на лед.
Мы, прихрамывая, словно беглецы из подвала маньяка, идем до двери.
— Филин, у меня телефон в сумке, в правом кармане на застежке с оранжевым «язычком», - протягиваю руку.
Друг находит его сам, вкладывает мне в ладонь. Пытаюсь включить – не включается. Экран просто черный и ни на что не реагирует. Останавливаюсь, прошу усадить меня на скамейку, и в груди неприятно копошиться паника: кажется, случилось самое страшное, что только может быть – сломался мой телефон. В последнее время иногда сам по себе выключался, «подвисал» до полной перезагрузки и еще кое-что по мелочам. Но я надеялась, что он дотянет хотя бы до Дня рождения, а там я сделаю себе царский подарок – куплю что-то более надежное и новое.
— Нет, нет, нет! – С досады бью телефоном о ладонь, но он все так же намертво глух. – Ну включись, ну миленький...
— На мой, - протягивает свой Филин, но я мотаю головой.
Мне не нужен просто_телефон, мне нужен Мой Мужчина, который остался внутри него.
Нужно что-то придумать. Возможно, тот старый с кнопками, еще работает? Найти бы.
С высоты своего роста Филин разглядывает мою трагедию взглядом сытого коршуна.
— Слушай, Манобан, ты с ногой – и слезы не льешь, а тут из-за телефона слезы и сопли.
— Я всегда с ногой, даже с двумя, - отмахиваюсь от его грубоватых, но искренних попыток меня поддержать.
— Что у тебя там? Ты его из рук даже на парах не выпускаешь.
— У меня там много полезной информации, все мои контакты, фотографии страниц и мудреных книги и много чего.
— И твой мужик, да?
Я вскидываюсь от неприятной царапающей интонации его голоса.
— Видел его, когда ты из «Кекса» выскочила как ошпаренная. – Он дает время, чтобы я вспомнила, о чем речь, и продолжает: - Туманова, что за папик у тебя?
— Папик? - не понимаю я.
— Ну, - он начинает загибать пальцы, - крутая тачка, явно немолодой, ты по первому свистку к нему выскочила.
— Он не «немолодой», - начинаю злиться я. – И не папик. Но большое спасибо за высокую оценку моих моральных принципов. Дурак.