Святое дерьмо, а не брат

5

Мой сон сняло как рукой. Я была слишком обеспокоена новым гостем, чтобы преспокойно заснуть на своей кровати, которая теперь ютилась в комнате Дебби, занимая оставшуюся свободу от всех её вещей. Короче говоря, нам было там тесно. Но меня слушать никто не хотел, моей семье было попросту плевать на меня и мои чувства, они уделяли своё внимание новоявленному члену семьи - Луи.

Поэтому я, отказавшись от ужина, закрылась в ванной комнате и сразу позвонила Малику.

- Алло, - мне показалось, что абонент ответил чересчур ленивым голосом. Такое впечатление, что мой парень дрых там вовсю!

- Зейн! - не выдержала я, повысив громкость. Но потом одумалась, что меня может быть слышно, и притихла. - Зейн, малыш, я... Мне одиноко. Этот парень занимает моё пространство, я чувствую себя неуютно. Не знаю, я не готова к нему! В смысле, он совсем неожиданно появился в моей жизни, в моём доме, в моей комнате. Представляешь? - выделив особое внимание тому, чего меня лишили, поведала я. Зейн подтверждающе промычал, но я-то знала, что он нифига не понимал. Этот парень не знал бедности. Ему не понять меня. - Малик.

- Да, сладкая?

Я захныкала, осознавая, что меня никто не понимает, и села на край ванны с желтеющим дном. Отодвинула доставучую штору и собралась ловить капли своих слез, как осадки с неба, всхлипывая.

- Ты там плачешь, что ли?

Проснулся.

- Да, - выдавила я с необъятным комом в горле.

- Почемууу? - протянул Зейн.

- Неужели непонятно? - отозвалась я.

- Нет, малыш, я не об этом. Поплачь.

Чудно. Можно без комментариев.

- Сем? С каких пор в твоем доме кто-то живет, помимо твоей семьи? - оживился Малик.

Мне показалось, он только сейчас начал слушать меня. Ну, конечно, слёзы многое решают.

- Ты ведь помнишь, что мой отец гулящий? - уточнила я, решая поведать ему мою историю, заодно сползая с ванной на холодный кафельный пол.

- Помню, - сказал Зейн, и в голове пронеслись воспоминания того, как он и я об этом не то, что "помнили", как мы об этом узнали: воодушевленные идеей разнообразить свою интимную жизнь мы сняли номер в гостинице, и когда заходили в холл, то застали там моего отца, направляющегося к лифту. Ладно, что он пребывал в какой-то гостинице, когда должен был быть в командировке, он шел с левой девицей, которая прижималась к нему своим немалым бюстом. Ему что, мамы мало, я не пойму? Тогда, конечно же, наш с Маликом сексуальный пыл испарился и мы пообещали не распускать язык по этому поводу посторонним, вернее я заставила Зейна так сделать. Он согласился. А теперь... теперь всё объясняется, откуда взялся этот Луи на моём жизненном пути.

- Просто он сын одной из тех шлюх, - затухающим голосом произнесла я, поворачиваясь к крану, открывая воду и регулируя тонкую струю теплой воды. Всегда успокаивало, если забыть о сигаретах. Водишь пальцами сквозь жидкую соломку и забываешь обо всем твердом и жестоком в этом мире. - У нас одна чертова фамилия, которую я ненавижу из-за отца.

- Малыш, - шепнул Зейн.

- Ещё и моя мать приняла смерть одной из таких потоскух, а заодно нового члена семьи. «Ведь у него никого не осталось», - изобразила голос матери я, смотря на воду сквозь расплывчивую пелену слез перед глазами.

- Семи.

- Что? - смочив руку и проведя ею по заплаканному лицу, спросила я.

- Ты ведь не такая, ты помнишь это?

Сейчас поясню: этот парень имел в виду, что он никогда не бросит меня ради какой-нибудь суки, пытающейся увести его у меня. Помню, как он рассказывал, почему полюбил такую, как я,- потому что я другая, потому что я прежде всего человек, причем особенный, а то, что я девушка, это лишь приятное дополнение для него, ведь он может жениться на мне, и его никто не осудит.

Всегда удивлялась его философии. Разве любят за что-то? Вот я не могу с огромной уверенностью заявить, что люблю Зейна. Да, мы вместе, через многое прошли, и сейчас нам хорошо. А что потом? Со мной останусь только я. И никто в этом мешать уж точно не будет.

Я знаю, что на Зейна постоянно смотрят голодные глаза как шлюх, так и девственниц. Но я не знаю, останется ли он мне верен до конца. Где гарантии? Одних слов мне, увы, не достаточно.

- Помню. Спасибо.

- Я люблю тебя, детка, пошли спать?

- Сладких снов.

- Не слаще, чем ты. Доброй ночи, - промурлыкал Малик и отключился.

Я улыбнулась и отстранила телефон от уха. Мне кажется, или я забыла, зачем звонила? Ну вот. Придётся ночевать в этом доме.