Не святой папочка

Мэри

Я обвиваю руками крепкое предплечье мужчины, на котором видны вены и тёмные волоски, и направляю его к своей жаждущей близости. Я хочу, чтобы меня наполнил его сильный и жилистый член. Я чувствую, как внизу живота зарождается пульсирующая боль, которая отдаётся во всём моём теле. Мой клитор набух и трепещет от потребности испытать облегчение.

Я прижимаю пальцы Джонатана к своим влажным и гладким складкам и, постанывая, ласкаю себя его рукой. Меня переполняют эмоции, когда я трусь о его руку, и он хвалит меня за это.

Я жду не дождусь, когда этот сильный мужчина подарит мне незабываемые ощущения и наполнит меня своим семенем. А пока я сгибаю два пальца на его руке и ввожу их в себя.

— Ох, папочка, — вздыхаю от приятного ощущения наполненности. Его пальцы такие крепкие, а кожа на них стала немного грубоватой от работы.

— Моя малышка такая узкая. Скачи на папиных пальцах.

От его похвалы я прихожу в такое возбуждение, что теряю контроль над собой и делаю всё, что он говорит, словно на автомате. Я наклоняюсь над рукой Джонатана и насаживаюсь на его пальцы, отчаянно пытаясь достичь оргазма. Он двигает пальцами внутри меня, подготавливая меня для своего члена.

Я опираюсь на пальцы папы, полностью прижимаясь к его ладони, чтобы почувствовать приятное давление на клитор.

Джонатан так мужественно имеет Нору. Он кажется таким большим и властным по сравнению с нами. На его фоне мы кажемся хрупкими и маленькими. Мы годимся ему в дочери, и это вызывает возбуждение.

Когда он на мгновение выходит из киски сестры, чтобы потом снова глубоко войти в неё, я замечаю на его толстом стволе смазку и кровь. Меня это не пугает, а только заводит.

Я очень хочу оказаться на месте Норы и почувствовать толстый член в своей киске. Я хочу ощутить каждую набухшую вену и изгиб внутри себя.

Когда мужчина входит в мою сестру, я слышу аппетитный хлюпающий звук. От этого моё тело наполняется теплом, а внизу живота возникает приятное тянущее ощущение, и я понимаю, что испытываю оргазм.

— Ах! О боже, папа, я кончаю! — кричу я, содрогаясь и сжимая своей киской его пальцы.

— Умница, — рычит Джонатан, продолжая трахать меня пальцами. — Кончай для своего папы.