Мой личный Дьявол

Глава 14

Запах нашатырного спирта сложно с чем-то спутать. Открыв глаза, я увидел Марию: она держала мою голову, прикладывая к ней лед. Когда взгляд стал более осознанным, дала мне воды.

— Где Эн? — спокойно спросил я, осушив стакан.

— В карцере, мистер Бакер.

Я попытался встать на ноги, но уверенно находиться в вертикальном положении мне мешало головокружение. Поборов свое физическое недомогание, я решил не медлить и сразу направиться к Эну.

Как я мог такое допустить? Позволил себя ударить этому щенку. Теряю хватку: сначала Скай, теперь и Эн. Лицо до сих пор горит, а место удара болит. Доигрался я. Они перестают видеть во мне повелителя, когда я с ними по-доброму? Хотят жестокого господина, который видит в них только кусок мяса? Не понимаю рабов. Я позволяю им так много… Мне многие говорили, что так я их распущу, и они начнут забываться. В итоге, я сам и виноват. Будь это не добренький Эн, а Скай, то я был бы уже мертв. Нужно просто бить и бить по голове, чтобы я уже не проснулся. Он успел бы это сделать, но не сделал. Может, выбить из него весь дух, чтобы на уровне подсознания запомнилось, что я неприкосновенен?

Я открыл дверь карцера, и, как только его увидел, меня охватила ярость.

— Ты… Ты, щенок, совсем оборзел?! — я схватил его за шею, поднимая его с пола. Задыхайся, ублюдок, он хватал меня за руку, пытаясь хоть как-то освободиться. Заметив, что он хочет что-то сказать, я ослабил хватку.
— Вы это заслужили, — хрипя, ответил он.

Заслужил? Смешно. Он смеет мне это говорить! Хочет побыть сильным и смелым? Посмотрим, как надолго его хватит.

Я отпустил его и швырнул на пол. Он хотел отползти к стене, но град ударов посыпался на него. Я бил его ногами, стараясь попасть в поддых. Он задыхался и пытался что-то прокричать, но удушье от ударов ему не позволяло.

— Будешь молить о пощаде? — я встал ему на грудную клетку и слегка надавил.
— Прекра… тите… пожа… луйста… — жалобно стонал он. И все: несколько ударов и он уже умоляет? Скучно.

Перевернул его на живот и содрав повязку со спины, я ногтями впился в заживающее клеймо.

— Это знак того, что ты принадлежишь мне! Понимаешь, ты просто вещь, которой я могу пользоваться, как пожелаю. Ты не лучше подобранного щенка на помойке: симпатичный, но гадишь где ни попадя.