Вымершие бабочки

Часть 2. Альтернативная концовка.

Ещё через неделю вечером Джисона из своих мыслей вытащил звонок. Видеозвонок.

Был выходной, но Джисон сказал, что сегодня не получится никуда сходить, много дел. Минхо как-то слишком быстро ответил, что всё хорошо. Джисон мысленно пожелал им с Феликсом отлично провести время. А его самого ждала подушка для слёз и спутанные нити мыслей, что были лишены смысла.

Протерев красные, заплаканные глаза и нажав на "принять звонок", взгляд Джисона улавливает мягкие черты лица Минхо, которое освещалось жёлтым светом от лампочки и янтарно-розовым закатом из окна. Такой же тёплой была и его улыбка.

–Привет.

–Привет.

Минхо одет в розовую толстовку с рыжим котёнком посередине. Взгляд Джисона лишь на мгновение задерживается на шоколадных глазах, а после опускается, устремляется на свои руки под столом, на котором стоял ноутбук. Пальцы перебирают друг друга, вертят разные кольца, то снимая, то надевая их обратно. Улыбка Минхо слегка меркнет.

– Что-то случилось?

– А? Нет, нет, всё хорошо.. – Минхо на это лишь сильнее сужает глаза.

– Ты плакал?

Вопрос застаёт Джисона врасплох. Он застывает, палец не успевает надеть кольцо обратно. В месте, где должно быть сердце больно колет.

– Нет.. С чего ты взял? – Глаза бегают по экрану ноутбука, по стенам и полу, а губа больно кусается, пытается отвлечь мозг Джисона, чтобы он не нервничал, чтобы не до конца осознавал, что врёт тому, кому раньше никогда не врал.

– У тебя глаза красные и опухли.

– Это свет так, наверное, падает..

–Да быть такого не может! – Минхо встаёт и наклоняется к камере. Джисон будто бы по-настоящему, а не через пиксели ощущает напряжение от такого пристального взгляда на себе, слегка отодвигается от экрана и мнётся. Змеи паники крепко обхватывают его тело, не позволяя нормально функционировать. Только когда Минхо садится обратно, он позволяет себе полноценно вдохнуть.

– Джисон. Что случилось? – Неожиданная сталь в его голосе залилась в уши и теперь начала расплавлять всё на своём пути. Заставила щёки Джисона покраснеть.

Страх и стыд соединились, превращаясь в одно липкое месиво, стекающее по стенкам лёгких, дышать становилось всё труднее.