– Можно карандаш у тебя взять? – спрашивает Дамир.
– Конечно, – с улыбкой протягиваю ему свой набор для черчения.
Снова разглядываю выполненную работу. Вроде получается неплохо, может и выйдет толк из Юльки Гаврилиной?..
Затылок печёт, но я намеренно не поднимаю взгляд в сторону трибуны.
На это у меня имеется сразу две веских причины.
Во-первых, перетопчется!
Во-вторых, в последний раз, когда мы виделись, я была пьяна. Не помню точно, каких гадостей наговорила Милохину, но его язык внутри моего рта всё еще чувствую отчетливо. А ещё у меня синяки на заднице.
Дикарь! Только прикидывается спокойным.
Сухой лёд!
Телефон вибрирует, и я мимоходом читаю сообщение в «телеге».
«После пары зайди в деканат, Юля».
Поморщившись, убираю мобильный в карман джинсовки и, услышав звонок, складываю в рюкзачок вещи со стола.
Расписание на завтра ещё нет на стенде, поэтому сразу направляюсь в гардероб. Напевая веселую мелодию под нос, надеваю парку.
– Гаврилина, – кричит Мухаметова с другого конца коридора.
– Что? – киваю ей, поправляя рюкзак.
– Там тебя Данил Вячеславович в деканате ждет. Просил напомнить.
– А-а-а, – равнодушно тяну. – Скажи, мне сегодня некогда, Галь. Может… завтра к нему зайду.
Под ошарашенный взгляд старосты толкаю тяжелую дверь и покидаю здание университета.
После того как мы оба кончили и успокоились в объятиях друг друга, я быстро перелезла обратно на сидение и поджала под себя ноги.
– Больше так никогда не делайте, – сказала я.
Не знаю зачем, просто так, наверное. Его непреодолимое желание и черное сумасшествие в синих глазах, словно накачали меня дерзостью.
Он меня хочет.
Сильно.
Так, что сопротивляться этому не может.
Возможно, мне вообще не стоило продолжать общение с ним в тот вечер, но в силу своего состояния и, простите за каламбур, осознания своей силы над его телом, не смогла сдержаться.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Мой препод - лёд
RandomДанил Милохин, моя первая любовь и главное жизненное разочарование, теперь мой препод. Вау. Как в это поверить?.. Позапрошлой зимой я в буквальном смысле сбила его с ног и... заморозила в сугробе. Хотя горячим этот парень никогда не был. Бездушный...