Особое мясо

14

Он говорит двум мужчинам, что они подходят к концу процесса забоя. Далее они заходят в комнату, где туши делят на части. Через маленькое квадратное окно они видят комнату, более узкую, но такую же белую и хорошо освещенную, как и остальные. Двое мужчин с бензопилами разрезают тела пополам. Мужчины одеты по уставу, но в касках и черных пластиковых ботинках. Пластиковые козырьки закрывают их лица. Кажется, что они сосредоточены. Другие работники осматривают и хранят позвоночные столбы, которые были удалены перед распилом.

Один из операторов пилы смотрит на него, но не признает его присутствия. Этого человека зовут Педро Мансанильо. Он берет бензопилу и режет тело с большей силой, как будто в ярости, хотя разрез он делает точно. Мансанильо всегда на взводе, когда он рядом. Он знает это и старается не пересекаться с этим человеком, хотя это неизбежно.

Он рассказывает заявителям, что после того, как туши разрезают пополам, их моют, осматривают, герметизируют, взвешивают и помещают в холодильную камеру, чтобы обеспечить достаточный уровень холода. «Но разве холод не делает мясо жестким?» - спрашивает тот, что пониже ростом.

Он объясняет химические процессы, которые позволяют мясу оставаться нежным в результате воздействия холода. Он использует такие слова, как молочная кислота, миозин, АТФ, гликоген, ферменты. Мужчина кивает, как будто понимает. «Наша работа закончена, когда различные части продукта доставлены по назначению», - говорит он, чтобы закончить экскурсию и пойти за сигаретой.

Мансанильо кладет бензопилу на стол и снова смотрит на него. Он удерживает взгляд мужчины, потому что знает, что сделал то, что нужно было сделать, и не чувствует за собой вины. Мансанильо работал с другим оператором пилы, которого все называли «Энси», потому что он был как энциклопедия. Он знал значения сложных слов и в перерыве всегда читал книгу. Сначала остальные смеялись над ним, но потом он начинал описывать сюжет того, что читал, и завораживал их. Энси и Мансанильо были как братья. Они жили в одном районе, их жены и дети были друзьями. Они вместе ездили на работу и были хорошей командой. Но Энси начал меняться. Постепенно. Как начальник этого человека, он был единственным, кто сначала заметил это. Энси казался более тихим. Когда у него был перерыв, он смотрел на груз в клетках для отдыха. Он похудел. Под его глазами появились мешки. Он стал задерживаться перед разделкой туш. Он заболевал и пропускал работу. Энси нужно было что-то решать, и однажды он отвел его в сторону и спросил, что происходит. Энси ответил, что ничего страшного. На следующий день все вроде бы пришло в норму, и какое-то время он думал, что с человеком все в порядке. Но однажды днем Энси сказал, что уходит на перерыв, и незаметно для всех взял бензопилу. Он подошел к клеткам для отдыха и начал их разрезать. Каждый раз, когда работник пытался остановить его, он угрожал ему бензопилой. Несколько голов сбежали, но большинство осталось в клетках. Они были растеряны и напуганы. Энси кричал: «Вы не животные. Они собираются убить вас. Бегите. Вам нужно бежать», - как будто головы могли понять его слова. Кому-то удалось ударить его дубинкой по голове, и он потерял сознание. Его диверсионный акт позволил лишь отсрочить расправу на несколько часов. Единственными, кто выиграл от этого, были служащие, которые получили возможность отдохнуть от работы и насладиться перерывом. Головы, которым удалось сбежать, не успели далеко уйти, и их вернули в клетки.

Ему пришлось уволить Энси, потому что сломанного человека уже не исправить. Он поговорил с Кригом и проследил, чтобы тот организовал и оплатил психологическую помощь. Но не прошло и месяца, как Энси застрелился. Его жене и детям пришлось уехать из района, и с тех пор Мансанильо смотрит на него с искренней ненавистью. Он уважает Мансанильо за это. Он считает, что это будет поводом для беспокойства, когда тот перестанет так смотреть на него, когда ненависть перестанет его поддерживать. Потому что ненависть дает человеку силы идти дальше; она поддерживает хрупкую структуру, она сплетает нити, чтобы пустота не захватила все. Он хотел бы ненавидеть кого-то за смерть своего сына. Но кого он может винить за внезапную смерть? Он пытался ненавидеть Бога, но он не верит в Бога. Он пытался ненавидеть все человечество за то, что оно такое хрупкое и эфемерное, но не смог удержаться, потому что ненавидеть всех – то же самое, что не ненавидеть никого. Он также хотел бы сломаться, как Энси, но его крах никогда не наступает.

Претендент покороче молчит, его лицо прижато к окну, и он смотрит, как тела разрезают на две части. На его лице улыбка, которую он больше не пытается скрыть. Он хотел бы чувствовать то, что чувствует этот человек. Он хотел бы почувствовать счастье или волнение, когда он продвигает рабочего, который раньше смывал кровь с пола, на должность сортировщика и хранителя органов в коробках. Или он хотел бы, по крайней мере, быть равнодушным ко всему этому. Он присматривается к кандидату и видит, что тот прячет телефон под пиджаком. Как это могло произойти, если охрана обыскивает их, спрашивает телефоны и говорит, что нельзя ничего снимать или фотографировать? Он подходит к мужчине и хватает телефон. Он бросает его на землю и разбивает. Затем он с силой берет его за руку и, сдерживая ярость, говорит ему на ухо: «Больше сюда не приходи. Я разошлю твою контактную информацию и фото на все известные мне перерабатывающие заводы». Мужчина поворачивается к нему лицом и не показывает ни удивления, ни смущения, ни слова. Он нагло смотрит на него и улыбается.