Его фанатка

Часть 3

***
Глава 3

Ей двадцать, третий курс университета
Нелли выбежала из автобуса и, громко стуча каблуками новеньких ботильонов, направилась к сияющему теплыми огнями торговому центру. Там, на первом этаже ее ждал Женя — парень, с которым она познакомилась в автобусе, когда ехала в университет. Как оказалось, они часто ездили вместе — жили через одну остановку и учились в соседних корпусах, и Женя давно на нее запал. Впрочем, Нелли он тоже понравился — высокий, русоволосый, с выразительными серыми глазами и ямочками на щеках. Они несколько раз переглядывались в автобусе, а потом Женя набрался смелости и подошел к ней в университете. Протянул ей розу, вокруг стебля которой была обмотана записка с его номером телефона, и сказал, что будет рад, если Нелли ему позвонит.
Она позвонила. А почему бы и нет? Женя был привлекательным и казался милым.
Почти неделю они общались по телефону — сообщения, звонки по ночам. Потом несколько раз ходили на свидания — то в кафе, то в кино, то просто гуляли по вечерним улицам, обсуждая все на свете. У них были одинаковые вкусы — оба обожали аниме, оба рисовали, оба мечтали о путешествиях. И были одинаковые взгляды на жизнь.
Был декабрь, в воздухе витало особое снежное волшебство, и, несмотря на большую загрузку на учебе, Нелли чувствовала необычайный подъем. Женя как-то слишком быстро проник в ее жизнь и стал другом, и ей даже казалось, что она влюблена в него, как и он сам, правда, отношения их развивались неспешно. Женя был хорошим мальчиком, у которого еще не было серьезных отношений, и он не спешил, а Нелли считала, что инициативу должен проявлять парень, а не она. А еще она надеялась, что полюбит его и Фил навсегда исчезнет из ее сердца.
Это было их четвертое свидание, и Нелли знала, что оно станет особенным. Не зря оно было назначено на вечер тридцатого декабря.
Женя уже ждал ее — сидел на скамье, но, видев, как в дверях появляется Нелли, кинулся к ней с радостной улыбкой.
— Извини, что задержалась! Пробка была просто кошмарной! — громко объявила Нелли, снимая шапку и поправляя густые, обрезанные до плеч волосы, выкрашенные в зефирный светло-розовый цвет — нежный и дерзкий одновременно. Этот цвет неожиданно шел Нелли, хотя Леша только глаза закатывал, глядя на племянницу, зато Томас говорил, что Нелли очень тонко чувствует природу цветов и оттенков — не даром же она его дочь!
— Ничего страшного, главное, что ты приехала, — улыбнулся Женя и обнял ее. Нелли обняла его в ответ. Наверное, со стороны они казались парочкой.
— Пойдем? — вернула ему улыбку Нелли.
— Пойдем, — кивнул Женя и взял ее за руку. Пальцы у него были холодные — наверное, он замерз.
Часа три они шатались по огромному торговому центру, в котором все не просто кричало, а вопило во все горло о приближении Нового года. Сверкали гирлянды, сияли игрушки на гигантской елке, маняще блестели витрины. Играла рождественская музыка, пахло то свежим кофе и свежими булочками, то попкорном, то парфюмерией, и народу было невероятно много. Все словно опомнились и кинулись покупать подарки близким — как обычно, Новый год наступил внезапно. Нелли не была исключением — ей нужно было купить подарок всей семье, да еще и некоторым гостям, которые точно будут справлять с ними Новый год. Деньги на подарки она не жалела, к тому же с собой у нее была приличная сумма — ее накопления, сложенные из стипендии и подработки у Оксаны, подарок Кати, которая всегда баловала сестру, и карманными деньгами от Томаса.
— Сколько всего ты покупаешь, — не удержавшись, сказал Женя, когда они вышли из магазина популярной парфюмерии. Сам он в отличие от Нелли подарки уже купил. Он вообще жил по плану, предпочитая все делать вовремя, а не в последний момент, как она.
— Приходится, — отозвалась Нелли. — Большая семья и все такое.
Она попыталась запихнуть пакетик с корейской косметикой для сестры, Киры и Нины в рюкзачок, однако у нее из пальцев выскользнул телефон и точно бы упал на пол, если бы не Женя — он умудрился его подхватить прямо в полете.
— Ого, какая заставка, — вдруг сказал он, случайно разблокировал экран. — Жуть?
— А? — не сразу поняла Нелли. Заставки на телефоне она меняла часто. Заглянув в экран, она увидела фото Чуни, их семейного тотема, созданного когда-то Томасом. — Почему жуть?
Чуня казался ей очень милым.
— Чудовище какое-то, — поморщился Женя. — Не люблю сюрреализм. От него веет безумие.
— Это картина, — вздохнула Нелли. — Ее написал художник Томас Радов.
— Томас Радов? — поморщился Женя. — Слушай, я про него читала. Чокнутый какой-то. Рисует всякую дичь. У вас фамилии одинаковые, — вдруг заметил он с удивлением.
— Он мой отец, — с вызовом ответила Нелли. Раньше они не обсуждали ее семью.
— О, прости, — прикусил губу Женя. — Я идиот.
— Есть немного. Папа пишет крутые картины. Если ты их не понимаешь, это не значит, что он чокнутый.
— Д, я сказал лишнего. Извини.
— Забыли.
Они направились дальше. А Нелли вдруг вспомнила, как Фил всегда восхищался работами ее отца. Однажды даже позировал для некого квази-портрета, как называл его Томас. На Фила его квази-портрет был похож так же, как огурец на верблюда, но в нем определенно что-то было.
После изнурительной прогулки по торговому центру Нелли и Женя направились в кафе, заказали глинтвейн и, пока ждали его, сидя у окна с потрясающим видом на каток, Женя решился сделать это. Впервые поцеловать Нелли. Должно быть подумал, что их первый поцелуй должен пройти в романтической новогодней атмосфере. Он сел к ней поближе и положил на плечо руку — Нелли казалось, что даже сквозь свитер она чувствует холод его пальцев. Женя говорил ей что-то милое, шутил и следил за реакцией, а Нелли вдруг увидела Фила. Не в кафе, а на большом плоском экране над барной стойкой — таких в кафе было несколько. В динамиках играла рождественская мелодия, а на экранах показывали музыкальные клипы — обычная ситуация, которая Нелли всегда раздражала.
Глядя на Фила, который появился в клипе «На краю» в новом образе, Нелли замерла, а Женя, должно быть, решил, что она стесняется, и коснулся кончиков ее нежно-розовых волос.
— Ты мне безумно нравишься, — хриплым от волнения голосом сказал он, а Нелли продолжала смотреть на экран. Фил был хорош. В клипе он играл роль хорошего парня, влюбленного в девушку, которую каждый день видел из окна своего офиса. Он дарил ей цветы и подарки, оказывал знаки внимания, приглашал на свидания, но она выбрала другого — его босса, роль которого исполнял Кей, лидер группы. И тогда проснулась другая сторона Фила — его темное альтер-эго, псих и убийца. Альтер-эго играл Рэн, его брат-близнец, и выглядело это круто, хоть и немного пугающе. В конце клипа альтер-эго убило девушку и попыталось захватить тело. О том, кто победил в этой борьбе — герой или его альтер-эго, режиссер не показал, а последними кадрами была сцена, в которой Фил приходит на работу, ведет себя, как хороший парень, но в конце смотрит на девушку и на его лице появляется безумная улыбка. И только тогда становится понятно, что победила темная личность.
Нелли безумно хотела узнать, каково это — играть такую зловещую роль, но спросить у Фила не могла. Как и остальные парни из группы, он много времени проводил заграницей или в турне, и больше не приходил к ним домой. С того случая на крыше, когда она поцеловала его, прошло полгода, а за это время они виделись лишь однажды — на дне рождения Кея, и оба делали вид, что ничего не происходило.
Только любовь никуда не исчезала — казалось, тот поцелуй лишь укрепил ее силу.
— Ты любишь эту группу? — зачем-то спросила Нелли, жадно наблюдая за тем, как Фил на экране безуспешно пытается завоевать внимание любимой.
— Что? — не сразу понял Женя. — «На краю»? — уточнил он и потер лоб. — Слушай, я больше рэп люблю, рок меня как-то не вставляет. Да и они какие-то идиоты бездарные. Только не говори, что Кей — твой брат, — рассмеялся он, вспомнив слова про Томаса.
Теоретически Кей как раз и был ее братом — мужем родной сестры, но Нелли промолчала.
Женя прижал ее к себе и коснулся своими губами ее губ. Закрыл ресницы, замер, пытаясь понять реакцию девушки. И, решив, что ей нравится, углубил поцелуй, заставляя ее отвечать ему.
Они целовались, но Нелли ничего не чувствовала. Она смотрела на экран, на Фила, на его отражение, и чувствовала себя пустой и потерянной.
Пресный поцелуй с Женей ничуть не напоминал ей чувственный поцелуй с медвежонком. Никакой нежности, никакого волнения, лишь желание, чтобы это поскорее закончилось.
Женя был хорошим парнем, но он не был ее человеком.
Девушка аккуратно прервала поцелуй и отодвинулась, желая вытереть губы, но понимая, что это будет некрасиво. А обижать Женю ей не хотелось.
— Нелли? Ты чего? — с тревогой заглянул ей в глаза парень. — Я что-то не то сделал?
Она опустила взгляд.
— Это я сделала что-то не то.
— В смысле?
— Жень, ты хороший, но, кажется, ты просто друг. Я не могу.
— Что ты не можешь? — Он выглядел потерянным.
— Не могу воспринимать тебя как парня. Прости. Я пойду, ладно? — Нелли вскочила с места.
— Стой! Нелли, куда ты? — вскочил следом и Женя. Даже схватил ее за руку. — Что произошло?
— Я люблю другого, — тихо призналась она. — Было бы некрасиво морочить тебе голову. Найди другую девушку, ладно?
— Кого? — потрясенно спросил он. И Нелли с полуулыбкой кивнула на экран, где снова крупным планом показывали Фила — как раз последние сцены.
— Ты шутишь? — высоко поднял брови Женя.
— Нет.
— Это музыкант. Ты так говоришь, чтобы я от тебя отстал?
— Нет же. Я говорю тебе правду.
— Ты что, — губы Жени искривились от обиды, — его фанатка?
Это прозвучало примерно как: «Ты сумасшедшая?»
Нелли выдернула руку и убежала. Она действительно ненормальная. Ее любовь к Филу — просто больная. И она даже с другим парнем не может поцеловаться, чтобы не думать о нем.
Нелли поехала домой. Сидя в холодном автобусе, она достала телефон и зашла в инстаграм Фила — ее старая глупая привычка. И стала листать сторис. На некоторых из них он был в обнимку с двумя девушками; одну из них он целовал — это Нелли увидела уже в сторис его брата-близнеца.
Приехав домой, она заперлась в своей комнате и заплакала, обнимая лавандового медведя. Фил мог целовать кого-то после того случая на свадьбе Кати, наверняка он провел в женских объятиях много ночей и ни разу не вспомнил Нелли. А она... Она же не могла поцеловать другого, словно это было ее личным табу. И это было совершенно несправедливо.
Она уснула только ближе к утру и проснулась днем, когда уже приехала Катя, которая помогала Кире и Оксане с готовкой. В доме Радовых появлялись гости — впрочем, как обычно. Они разговаривали, смеялись, шумели. Сверкали гирлянды, пахло свежей выпечкой, и в воздухе витало веселье. Нелли решительно взяла себя в руки и, нацепив на лицо улыбку, полетела помогать девчонкам, на ходу составляя список новогодних фильмов — первым традиционно был «Один дома». Она шутила, улыбалась, спорила — вела себя, как обычно, однако на душе была горечь. Да и перед Женей было неловко. Нелли решила перед ним извиниться, однако с удивлением обнаружила, что он ее заблокировал. Ей вообще не везло с парнями.
К двенадцати ночи она чувствовала себя уставшей, однако все равно решила проделать ежегодный ритуал — загадать желание. Она вспоминала об этом ритуале ровно за пару минут до Нового года, вскакивала, как сумасшедшая, бежала в свою комнату, хватала первую попавшуюся под руки ручку и клочок бумаги и спешно записывала желание. Клочок бумаги нужно было сжечь во время боя курантов, бросить пепел в шампанское и выпить его до дна.
Когда Нелли была маленькой, и шампанское у нее было детским, она спешно писала, что хочет, чтобы приехала мама. Мама не приезжала — жила в США с новой семьей, и будучи подростком Нелли загадывала всякую ерунду. А после того, как встретила Фила, всегда писала о том, что хочет встречаться с ним.
В этом году она не изменила себе.
«Я хочу, чтобы Фил стал моим», — как всегда написала она мелким почерком на бумажке во время торжественного боя курантов, торопливо сожгла ее и кинула пепел в бокал с шампанским. А после залпом выпила — так, что пузырьки ударили в нос, и она поморщилась под хохот брата, Леши и дяди Бори.
После встречи Нового года все дружно решили пойти на улицу — кто-то решил пускать фейерверки, но у Нелли совсем не было настроения, и она направилась в свою комнату. Не хотела портить праздник другим своей унылым лицом, к тому же с таким настроением она вполне могла с кем-нибудь поцапаться, а потом жалеть об этом.
Нелли стояла у окна, думала о Филе, одновременно ненавидя себя за эту слабость, и бездумно смотрела на фейерверки, один за другим разрывающие новогоднюю ночь со всех концов города. Интересно, что он сейчас делает? Тоже смотрит в небо? Или сам запускает фейерверки вместе с братом и друзьями? А может быть, они с Рэном сейчас сидят за одним столом с родителями? Или... или сейчас он проводит время с очередной девушкой?
Думать об этом не хотелось.
В спальню заглянула Катя. Когда-то это комната была их общая, а сейчас всецело принадлежала только Нелли. Сначала она радовалась, что сестра переехала к мужу, а потом стала скучать. Непривычно было засыпать в одиночестве, и она обнимала большого лавандового медведя. Одного из тех, которые ей как-то подарил Фил. Иногда она представляла, что это он, и несмело улыбалась собственным дерзким желаниям.
— Нелли, что случилось? — спросила Катя.
— Ничего, — улыбнулась Нелли и села на подоконник.
— Уверена? Глаза грустные.
Катя всегда была такой — вроде бы воздушная и отстраненная, но при этом ничего нельзя было скрыть.
— Правда, все в порядке. Иди и веселись с остальными, — отозвалась девушка.
Однако вместо того, чтобы уйти, старшая сестра села рядом с Нелли на подоконник. Раньше они часто сидели вот так и болтали. Или смотрели фильмы. Было здорово.
— Неразделенная любовь? — спросила понимающе Катя.
— Я бы сказала, что несчастливая, — хмыкнула Нелли.
— Любовь не бывает несчастливой, — ответила Катя. — Даже когда она невзаимная, она остается любовью. В том, что ты любишь, нет ничего постыдного. Это всегда прекрасно.
— Тебе легко говорить, — вздохнула Нелли. — Тебя-то Антон любит. Ты бы видела, как он на тебя иногда смотрит! Так, будто бы ты единственная женщина на земле, и любой мужик, который попробует к тебе подойти, будет уничтожен.
Катя тихо рассмеялась. Она тоже очень любила мужа. Это было видно невооруженным взглядом. Их историю нельзя было назвать простой — Антон был сложным человеком, которого выдержала бы не каждая девушка, да и он бы не каждой девушке позволил остаться рядом с собой. Но их чувства были искренними, и они оба боролись за свою любовь.
— А что насчет того мальчика? — спросила Катя. — Женя, кажется, да?
— Женя, — пробормотала Нелли и прислонилась спиной к холодному стеклу. — Мы больше не общаемся.
— Поругались?
— Нет. Он мне не нравится. Вернее, нравится как человек, но не нравится как парень. Мы целовались, и я оттолкнула его. Дура, да? Но я так не могу. Пытаюсь начать с кем-нибудь встречаться, но не получается. Может быть, со мной что-то не так, Кать?
— Ты так сильно любишь Фила? — вдруг спросила сестра. Ее голос был серьезным.
— Что? — вздрогнула от неожиданности Нелли. — Откуда ты знаешь, что я люблю его?
— Я тоже видела, как ты на него смотришь, — нахмурилась Катя. — Сколько тебе было, когда вы познакомились? Четырнадцать или пятнадцать? Ты уже тогда смотрела на него, как на восьмое чудо света.
— Так заметно, да? — хмыкнула Нелли. — Ты часто видишься с ним?
— Не очень часто, но бывает. Парни сейчас очень заняты.
— Расскажи мне о нем? — попросила неожиданно для самой себя Нелли. — Пожалуйста, Кать! Ну пожалуйста!
— Что именно ты хочешь знать? — медленно спросила Катя, явно обдумывая каждое свое слово.
— Фил несколько раз говорил о своем прошлом. Я хочу знать о нем. Кать, тебе ведь явно что-то известно. У него были проблемы с наркотиками, да? — нахмурилась Нелли. — Об этом ходит много сплетен. Кать, я беспокоюсь, скажи мне. Он наркоман?
— Бывший, — тяжел вздохнув, ответила Катя. Она чуть помолчала и сказала: — Помнишь, однажды Антон сказал в интервью, что «На краю» распадется?
Нелли кивнула.
— Да, помню. Еще бы — я тогда чуть с ума не сошла!
— Он сделала так из-за того, что журналисты нарыли информацию на Фила о его прошлом. Антон предложил обмен — журналисты молчат о прошлом Фила, а он дает им эксклюзивную информацию о распаде группы. Группа не распалась, и все это замяли. Фил не любит говорить о прошлом. Для него это болезненная тема.
— Вот как, — прикусила губу Нелли и вдруг для себя решила — пусть прошлое ее Медвежонка и было таким страшным, она не откажется от него. Он дорог ей. Несмотря ни на что.
Нелли и Катя разговаривали часа полтора или два — о Филе, о Нелли, о ее чувствах. Наверное, это был самый откровенный разговор сестер во взрослой жизни, когда они могли поделиться друг с другом тем, чем никогда раньше поделиться бы не рискнули.
А когда Катя покинула ее комнату, Нелли зачем-то взяла телефон. Она долго не могла решиться на задуманное, однако все-таки сделала это.
«С Новым годом, будь счастлив», — написала сообщение Нелли, тайно надеясь, что Фил ответит.
Но он так ничего ей не написал.
***
Конец 3 главы.