От одного зайца. Виолетта Малышенко.

4

– Ты издеваешься? – взорвалась я. Недолго ангелком продержалась. – Кажется, я в паре с самым тугим человеком в нашем потоке! Чтобы после занятий ждала меня в фойе! Нужно обговорить кое-какие нюансы!

Все это время тупица Малышенко непонимающе на меня глядела. Хлопала своими заячьими глазами, как корова на лугу! Ой!

– Кстати, Добренкова… тьфу, Добренко– это я! – гаркнула я напоследок, зачем-то гордо ткнув себя пальцем в грудь. Со стороны скорее всего это выглядело нелепо. Но меня эта вилка здорово рассердила.

Тут же прозвенел звонок, и я важно прошествовала к своей парте. Виола даже не обернулась в мою сторону. Плевать. Надеюсь, после пары она придет в фойе. Уж я устрою ей веселенькую подготовку. В первый же день эта двоечница недоделанная от меня сбежит.

– Ты чего там так разоралась? – удивленно посмотрела на меня Геля, когда я плюхнулась на стул. – «Добренко– это я!»

Ангелина демонстративно похлопала ладонью по груди.

– Представляешь, эта твоя Виолетта недоразвита даже не знает, с кем учится! – пропыхтела я, кидая злобные взгляды на Малышенко. Но той, кажется, все было по барабану. Она уже строчил кому-то сообщение в телефоне.

– Ну это логично, учитывая, что она часто прогуливает! – пожала плечами Геля.

– Ты что, её оправдываешь? – накинулась я на подругу.

– Не оправдываю. Просто она правда редко в универ приходит, ни с кем особо не общается… А тебя задело, что кто-то не знает великую и ужасную «Мисс Университет» Дарью Добренко!

– Сама ты ужасная! – огрызнулась я. Про великую скромно промолчала. – Знаешь, для меня теперь дело чести: избавиться от этого таракана.

– Думаю, она сильно не расстроится, что ты избавишься от неё! – подколола меня подруга. Я не ответила. В моей бедовой голове уже вырисовывался коварный план, как сделать жизнь одногруппницы невыносимой.

Глава вторая
Разумеется, никто в фойе в назначенный час не появился. Я уже успела скромно посидеть на деревянной скамеечке, развалиться на подоконнике, смахнуть носовым платочком пыль с бюста Ломоносова… А ведь на большой перемене у меня не получилось вырваться в столовую. В животе уже урчало. Кажется, в моей сумке завалялся «Чоко Пай». Сумка моя – штука бездонная. Я несколько минут беспорядочно ворошила ее содержимое, на дне – и мне попадалось все, что только можно, кроме вожделенного печенья. Наконец я психанула и вытрясла все, что было в сумке, на скамейку. Странное дело, но первым вылетел проклятый «Чоко Пай», а уж потом все остальное добро. Многое полетело на пол: пенал, несколько блокнотов, расческа и мои любимые сережки, которые я предусмотрительно сняла вчера перед походом в бассейн… Бижутерия, безделушка, конечно, но они мне так нравились. Будто в замедленной съемке я наблюдала, как мои любимые сережки катятся под лавку, прямиком за многочисленные кадушки с растениями в глубине фойе. Отлично! Проклятущая Вилка! Все, все из-за неё! Я быстро покидала вещи обратно в сумку, в том числе и чертов «Чоко Пай» (не до него теперь), и отправилась в заросли на поиски своих сережек. Пока я ползала на коленях между ярких цветочных горшков, на единственную скамейку успела приземлиться влюбленная парочка. В главном корпусе давно прозвенел звонок, коридор и фойе опустели. В тишине я отчетливо слышала страстный шепот и какое-то чавканье. Супер. Супер-пупер просто! Понятия не имею, сколько эта парочка уже лобзалась на скамейке, а я горшки пятой точкой протирала. Зато не зря ползала на четвереньках: в зажатой ладони покоятся любимые сережки. Только как мне из этих джунглей незаметно выбраться? Влюбленные чудики решат еще, что я за ними подсматриваю. У меня уже затекли спина и ноги. Чем дольше я сидела в цветочных зарослях, тем глупее себя чувствовала. Я наблюдала за страстно целующейся парочкой сквозь листья кустовой пальмы. Мне бы еще камуфляжную бандану на голову, бинокль в руки и черную раскраску на лицо: под глаза и на щеки.