у реки два берега||том каулитц

прошлое имеет свойство всплывать в самый неподходящий момент.

**ТОМ**

Когда я изменял Нессе, в моем сердце бушевали противоречивые чувства. На мгновение я испытывал волнение и непреодолимое желание, будто бы искал утешение в чем-то запретном. Но одновременно с этим я знал, что предал её доверие навсегда, и это давило на меня, как камень на груди. Я понимал, что, возможно, теряю нечто важное, но не мог остановиться.

Когда она узнала об измене, мир будто бы стал черно-белым. Я увидел, как ее лицо исказилось от боли, и в ту самую секунду меня накрыла волна отчаяния. В ее глазах я прочитал всю ту горечь, которую ей причинил, и это уничтожало меня изнутри.

Когда Несса бросилась прочь, прорыдавшись, я ощутил, как что-то во мне сломалось. Я понял, что потерял не просто девушку — я потерял часть себя.
Внутри меня остался лишь холод и страх, что эту пустоту уже ничем не заполнить. Каждый шаг, который она делала в сторону от меня, отдалял меня от света, который она приносила в мою жизнь. Я остался один, зажатый в ловушке своих собственных решений, и понимание этого было невыносимым.

Я не знал, как ей объяснить. Слова казались пустыми, неспособными передать всю глубину моего позора. Я не хотел лгать, не хотел оправдываться, но и правды сказать не мог.

В тот момент, когда она узнала, все мои слова потеряли смысл. Она была ранена, а мои объяснения были бы лишь солью на рану. Я видел, как ее глаза наполняются слезами, и это было невыносимо.

Я не пытался ее вернуть. Я был настолько потрясен ее реакцией, что в голове крутились только мысли о собственной глупости и том, что я натворил.

Внутри меня бушевала буря: вина, страх, отчаяние. Но одновременно с этим была боль, которую я никогда раньше не испытывал. Я не хотел ее терять, но и не мог заставить ее остаться, когда она так явно не хотела этого.

Когда она убежала, я просто стоял там, окаменевший от ужаса. И в этот момент я почувствовал, как инстинкт самосохранения берет верх. Я не мог смотреть на ее боль, не мог слышать ее рыдания.

Я побежал за ней, не потому, что хотел вернуть, а потому, что не мог выносить эту пустоту, которая начала заполнять меня. Мне нужно было что-то сделать, чтобы остановить ее боль, хоть как-то унять ее.

Но как только она исчезла из поля зрения, страх и чувство вины снова захватили меня. Я не мог противостоять этому.