Расскажи мне о логарифмах, Феликс или "Пересдача? Пиздец!"

Пересдача – худший кошмар первокурсника. О ней страшно помыслить, а если и говорить – то только вполголоса! Чтобы не сбылось.

Феликс ещё с выпускного класса неровно дышал к мужчинам постарше. К (не)счастью для Ликса, Хван Хёнджин вёл у них математику. По нему сох каждый третий, будь то парень или девушка. И Феликс не стал исключением.

Светлые волосы, собранные в низкий аккуратный хвостик. Чёрный костюм, приталенный пиджак, зауженные брюки и идеально чистые ботинки из чёрной кожи. На руках серебряные часы с минималистичным циферблатом и металлическое кольцо на безымянном пальце. У Феликса не было ни единого шанса. Когда они с Хваном встречались взглядами, у Ликса сердце замирало, а Хёнджин улыбался мягко и говорил: "Не хотите ответить на вопрос, Феликс?"

Феликс очень хотел. И не только ответить. И не только на вопрос. Он часто зависал на длинных пальцах Хёнджина, на его острых скулах и внимательных, темно-шоколадного цвета глазах.

А иногда Ликс ловил на себе взгляды Хвана. Он, кусая свою пухлую нижнюю губу, зависал, размышлял о чём-то и смотрел на Феликса заинтересованно. Или же Ли просто хотелось так думать.

Хёнджин был на добрых восемь лет старше Феликса. Впрочем, почти разменяв четвёртый десяток, как и дорогое вино, Хван со временем стал только лучше. Именно поэтому, с самой первой пары Ликс не мог отвести от него взгляда.

Феликс думал, что с Хван Хёнджином, их преподавателем математики, проблем уж точно не возникнет. Обладая милой мордашкой, Ликсу ничего не стоило привлечь к себе внимание. Только вот с Хёнджином это не сработало.

– Пересдача, – сухо сказал ему Хван на экзамене в конце первого семестра, даже не взглянув на Ликса. Он сделал пометку в ведомости, снял очки в чёрной оправе и устало потёр глаза. Сорок пять с лишним малолетних дебилов-первокурсников, часть из которых он отправил на пересдачу, выбили из него все силы.

– Что? – пораженно выдохнул Феликс, получив на первом же экзамене «неуд».

– У Вас вместо ответа на пятый пример после «равно» нарисовано сердечко, – Хван взял лист Феликса в руки и пробежался по нему ещё раз, – в третьем и шестом ошибки, а в седьмом, это что? – нахмурился он. – Это Ваш номер телефона?

Феликсу ещё никогда не было так стыдно. Кончики ушей покраснели, а лицо пылало от смущения. Радовало то, что в кабинете он остался последним и этого позора не увидел никто, кроме самого Хёнджина.