Красные Маки на снегу

глава 3

Нилу нечего было делать, и старая книга помогла ему в ожидании. Из всего, что было на полках, он решил взять любимую книгу Моро. Её повествование было на французском, и с помощью неё парень хотел освежить своё знание языка и вспомнить сюжет. На нём он мог говорить только с Жаном и Кевином и если с первым делал это свободно, пока жил в Гнезде, то со вторым совершенно не хотел. Джостен знал и другие языки, например: русский, испанский, голландский, китайский, японский, хоть и не так хорошо, как Морияма, и немецкий. Немецкий. Язык, на котором он учился говорить, пока они с матерью проживали в Берлине. Язык, на котором говорили близнецы и их кузен. За то время, что Нил провел с ними, они так и не узнали, что он их понимает, и подслушивать их разговоры о себе самом было очень полезно и забавно. Иногда ему хотелось засмеяться после нелепого комментария Ники в его сторону, но эффект неожиданности был важнее, поэтому парень терпел и закусывал язык. Хотя Нил врал. Эндрю узнал о его знании языка, когда блондин дал обещание на защиту длительностью почти в год, и Джостен не понимал, почему блондин не рассказал другим. Особенно своей «семье». Когда Ники сказал, что Эндрю принял его к себе под крыло, парень не знал, что за чувство испытал, но одно он понял точно. Это была не радость или облегчение от принятия семьи. Скорее оковы, которые свяжут его до конца учебного года и лишат свободы, а этого ему не хотелось.
home.megafon.ru

Замок на двери щелкнул. Нил отложил книгу и уставился на дверь. Спустя пару секунд ручка повернулась и явила на пороге француза ростом почти в 1,98 метра, когда сам парень был 1,6 с половиной. Эту половину он добавлял всегда, чтобы другим казалось, что он ещё растет. На самом же деле это было не так. Небольшим ростом он пошел в мать, чистокровную британку. А характер… пока не понял.

— Привет, baguette, — парень встал навстречу другу, улыбаясь. Тот встал в проходе, не двигаясь и просто молчал. «Реакция не совсем понятная. Может он не рад меня видеть? Неужели решил, что я бросил его также как Кевин. Я бы…». Не успел Нил додумать, как его повалили на пол и обняли. Под Жаном было не тяжело, и он чувствовал, что хватка усиливается, а край футболки, куда Моро спрятал лицо, стал мокнуть. «Он… плачет?»

— Жан, я здесь. Я больше никуда не денусь. Обещал же, что вернусь, — говорил Джостен, гладя едва вздрагивающую спину соседа, будто там был не спортсмен лучшей сборной, а ребенок, который встретил мать после долгого отсутствия.