Вернуть навсегда

Глава 10. Чей это ребенок?

Говорят, если в сердце становится слишком больно, значит, счастье близко. Стоит лишь немного терпеливо подождать. Эти правила, верно, обходят меня стороной, ведь моя жизнь состоит из сплошных несчастий. Сколько еще может продолжаться боль? Мои грехи огромны, сколько не вымаливай их у Бога, не ходи на служения, где читаешь наизусть молитвы, ничего не измениться. Я грешила сама, получила наследство от отца, за которое приходиться расплачиваться, и продолжаю накапливать проступки на почётное место в Аду. Скрывать правду, лгать и даже предавать. Страдания лишь усиливаются. Наверное, я их заслужила.

Когда разрывались раны, я стояла со спокойным выражением лица, претворяясь, будто ничего не болит. Но позже меня поселили туда, где запретили показывать свою силу. Запретили, ради моего блага. И я доверилась защите, которую мне предоставили. Не тренируя свою силу и стойкость, они пропадают – помаленьку угасают. От этого становится по–настоящему страшно, ведь отныне я не та Камилла, которая с легкость могла выстрелить во врага, без дрожи в руках, или та, кто не боялась оказаться в одном помещении с самыми опасными мужчинами страны. Теперь мне есть, чего опасаться.

Я так много ошибалась, что окончательно запуталась. В этой чертовски непонятной истории было слишком много подводных камней. Я никогда не жалела о своих ошибках, ведь извлекала из них бесценный опыт, но сейчас что–то неизвестное тяжелым грузом давило на сердце.

Я чего–то не знала и это очень сильно поменяло мою жизнь. Не в самую лучшую сторону.

Я замираю у детской кроватки Оливии, как только чувствую знакомые изменения в воздухе, предупреждающие меня, что с данной секунды в комнате я не одна. У этого человека нет ни капли совести – заходит без стука, как в свои покои. Но сейчас это не так важно – я в любом случае ощущаю его присутствие с помощью непонятных внутренних маячков. Не успеваю я обернуться, как в спальне раздается знакомый глубокий акцент:

– Могу войти?

– Если я скажу «нет», что–то поменяется? – вызывающе говорю я, переводя на него взгляд. – Ты уже вошел, Меттью.

Мужчина ухмыляется – его взгляд выдает его сущность хищника, которой он совсем не боится и скрывать не старается. Он делает несколько уверенных шагов внутрь комнаты, перед этим закрывая дверь. Оставшись наедине со мной, он сокращает между нами расстояние – подходит ближе к балкону, рядом с которым стоит кресло, в которое он и усаживается. Я остаюсь в другом углу комнаты – рядом с кроваткой, где спит моя дочь.