Лань Сичэнь редко выходил из себя.
Во-первых, правила родного ордена пресекали на корню излишнюю эмоциональность адептов с ранних лет, а во-вторых, доселе и не было ничего, что могло бы по-настоящему вывести его на эмоции. Лань Сичэнь не мог назвать себя человеком мягким, скорее неконфликтным: любой ссоре или кровопролитной драке он предпочел бы мирный разговор.
Но этот...
Этот человек злил его. Раздражал.
— Ох-ох, главе ордена ни к чему так хмурить брови. Я ещё ничего не сделал.
Он играл на его нервах, точно на гуцине — касался струны за струной, то легонько водя кончиками пальцев, то нажимал с такой силой, будто желал порвать все струны до единой. И Лань Сичэнь смотрел, не мог понять, за что небеса так неблагосклонны к нему, за какие грехи отвернулись от него, ниспослали под утро это «чудо». Или, быть может, это всё ему видится, он окончательно потерял разум, запершись на долгие месяцы в собственных покоях.
Меж тем он глядел на него, надменно улыбаясь. Ни капли искренности, сожаления, сочувствия — он словно и не знал этого вовсе, таким чуждым, нереальным казался. Два алых, точно свежая кровь, глаза; одежды, налобная лента черного, как смоль, цвета; пустые ножны, лишенные меча, на поясе — отличия, пусть и небольшие, меж ними были. А в остальном — и захочешь — не различишь!
— Я говорил тебе не покидать покои, — строго сказал Лань Сичэнь. — Об этом никто не должен знать, пока я не выясню, что происходит.
Его тёмное «я» сидело за столом, медленно наслаждаясь травяным чаем, словно происходящее его вовсе не касалось.
— Я и сам оказался далеко не в завидном положении. Рад бы помочь, да только как, если мне и шагу ступить не дают?
— Ещё раз: я не могу допустить тебя к запрещенным книгам.
Да если бы и мог, то не стал.
Лань Сичэнь не доверял ему с тех пор, как впервые увидел ранним утром нависшим над своей постелью, словно грозный стервятник над беспомощной мышкой. При себе странный незнакомец меча не имел, но в красных глазах, нахмуренных недовольно, ясно читалось намерение убить: он счёл его угрозой, от которой необходимо было избавиться, не мешкая не секунды. Не предугадай Лань Сичэнь действий противника, точно валялся бы в кровати со вспоротым горлом.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Лотос Темного Нефрита
Short Story[ау, в котором у Лань Сичэня есть злое «я», заинтересованное в Цзян Чэне. В том самом смысле] Цзыдянь взметнулся молнией по приказу хозяина и окутал темного Лань Сичэня, сжав его в оковах. Но тот лишь хмыкнул, перехватил кнут и потянул Цзян Чэна на...
